Колдовское наваждение - [38]

Она наслаждалась новыми, неизведанными еще ощущениями в любовной игре и мысленно даже благодарила его за наслаждение, которое он ей доставлял. Порой она обвиняла себя, что у нее действительно душа проститутки. Это признание пугало ее больше всего тем, что Эмиль так легко включал ее низменные природные инстинкты, а она даже желала этого включения.

Патриция довольно быстро приспособилась выполнять те требования, которые Эмиль предъявлял к ней как к любовнице. Она приносила ему бренди и сигары, подставляла кресло и подавала домашнюю одежду — все это она делала сейчас спокойно, без всякого возмущения.

Иногда даже ловила себя на мысли, что ей приятно угождать ему. Патриция научилась приветливо улыбаться Эмилю, когда он вечером возвращался домой. Она научилась управлять собой, но страх, что положение любовницы станет для нее естественным на всю оставшуюся жизнь, затаился в ней.

Дни слагались в месяцы, и Патриция все более теряла контроль над своей страстной натурой.

Эмилю нравилась ее покорность, но он страстно желал от нее не покорности, а любви.

Эмиль давно заметил, что Патриция практически все время проводит дома, не выходя на улицу. Она так похудела и побледнела, что Эмиль стал настаивать, чтобы она больше гуляла, но, приходя домой, узнавал, что Патриция опять просидела дома. В конце концов, в одно из воскресений он решительно настоял на том, чтобы выйти прогуляться по городу вместе. Патриция панически испугалась, но Эмиль был непреклонен.

Во время прогулки Эмиль наконец-то понял причину ее затворничества. В силу положения Патриции — положения его любовницы, живущей у него в доме, — от нее все презрительно отворачивались как от прокаженной.

Он очень расстроился, потому что любил эту женщину, и публичный остракизм, которому ее подвергали, был ему ненавистен.

Во время прогулки Эмиль едва сдержался от брани в адрес дамы, которая, столкнувшись с ними лицом к лицу, отпустила язвительное замечание в адрес Патриции и демонстративно отвернулась. В этот момент Эмиль почувствовал, как задрожали ее руки, и увидел, как она побледнела.

Они быстро вернулись домой. Там, сидя в саду на скамейке, Патриция сказала:

— Теперь ты понимаешь, почему я стараюсь никуда не выходить?

— Да. Я не понимал этого. Прости меня, ради бога! — ответил Эмиль.

Она только пожала плечами. И Эмиль понял, что его извинения были ничтожными по сравнению с тем унижением, которое она испытывала.

— Я был так самонадеян и жесток… Я не думал… А твои друзья?.. А твоя семья?.. Как они…

Патриция невесело рассмеялась.

— Я не видела никого с тех пор, как переселилась к тебе. Моя подруга Бекки Олдвэй демонстративно отвернулась от меня, встретив на улице. Также я перестала существовать и для всех остальных знакомых. Папа… он уехал на плантацию перед высадкой, и я не знаю, что с ним и как он сейчас ко мне бы отнесся… А мама, мама сразу сказала мне, чтобы я больше не переступала порог ее дома…

Эмиль чувствовал себя страшно виноватым. Ведь он видел, как на его глазах этот подлец Фурье отвергал ее, и мог догадаться, что все так же отвернутся от нее.

Он оставил ее без любимого человека, без друзей и без семьи. Боже, он ведь хотел этого! Он хотел, чтобы она принадлежала только ему и навсегда осталась с ним! Эмиль посмотрел на ее беспомощно склонившуюся головку.

— Я… Прости меня, прости меня, — повторял он, и в голосе его звучала такая искренняя нота раскаяния.

— Не стоит извиняться… — произнесла Патриция. Ей хотелось броситься ему в объятия, плакать на его груди, выслушать от него ласковые слова утешения и заверения в любви. Но в последний момент она нашла в себе силы сдержать свой порыв.

Эмиль медленно повернулся и пошел в дом. В волнении расхаживая по гостиной, он думал, что сделать для исправления той ситуации, которая сложилась по его вине. Если он убедит ее выйти за него замуж, то это, по крайней мере, восстановит ее статус «честной женщины» в глазах общества. Эмиль знал, какое значение эти проклятые южане придают приличиям! И если Патриция станет женой янки, а не любовницей, то она будет значительно лучше выглядеть в их глазах.

Решено, он женится на ней и увезет ее далеко-далеко на Север, где никто не будет презирать ее за то, что она перед тем, как стать женой янки, была его любовницей.

Только тогда ее жизнь станет нормальной для женщины ее круга, и, возможно, только тогда она по-настоящему ответит на его любовь.

Но чтобы осуществить этот план, он должен решить много проблем. Прежде всего, как отнесется к этому Патриция, и захочет ли она выйти за него замуж?

Конечно, опять прибегнув к ласкам, он, распалив ее любовные чувства, может добиться согласия, но он не завоюет этим ее сердца.

Стоило ему представить, как она опять презрительно отказывается от его предложения, как холодок побежал по телу. А может, он завоюет ее любовь, если будет добр к ней? Эмиль прекрасно понимал, что их жизнь превратилась в сущий ад, и что больше так мучиться они не могут. «Господи, Господи, помоги!» — молился он.

* * *

У Патриции было много причин, чтобы считать себя несчастной. Во-первых, воскресная прогулка убедительно показала, что она навсегда потеряла друзей и семью, в которых она так нуждалась. Во-вторых, Патриция была уверена, что ждет ребенка.