Колдовские чары - [94]

От такой резкости у нее немного кружилась голова. Она пошла за ними к длинным открытым окнам и услыхала, как они обменялись колкими замечаниями. Потом, перемахнув через перила, они спрыгнули на траву. Она не смогла точно разобрать, что сказал Джеффри, так как его произнесенные тихим голосом слова растаяли где-то внизу. Но она видела, как Жан-Филипп замахнулся на него.

— Остановите их! — крикнула она. К перилам подскочило несколько человек. Один из слуг побежал вниз на лужайку. Из-за угла передней галереи появился Чарлз Арчер.

— Джентльмены! — строго сказал он.

Мелодия прокладывала себе локтями путь между подбежавшими к перилам гостями. С передней галереи она спустилась по лестнице на лужайку. Когда она подошла к ним, с ними рядом уже стоял слуга Арчера вместе с немногочисленными зрителями. Жан-Филипп с мрачным видом сказал:

— Мне кажется, тебе понадобится острая дамасская сабля гораздо раньше, чем я предполагал!

— Прекратите! — закричала Мелодия, встав между ними.

Джеффри побледнел. Посмотрев на взволнованное лицо Мелодии, он сказал:

— Нет, индеец. Я не стану вызывать тебя на дуэль. Мы слишком долго были друзьями.

Жан-Филипп бросил сначала взгляд на Мелодию, потом на Джеффри. Пережив несколько напряженных моментов, он расслабился.

— Да, ты прав. Сейчас слишком жарко, чтобы драться.

Засмеявшись, Джеффри протянул ему руку. Жан-Филипп ее пожал, а Мелодия рассмеялась вместе с окружившими двух молодых людей зрителями.

Вернувшись на галерею, они узнали, что кузина Анжела велела подать их карету. Она не смогла поговорить с Джеффри наедине, — она могла только ответить на тревогу и боль в его взгляде мягким пожатием своих пальцев, когда он взял ее за руку.

По дороге кузина Анжела спросила Жана-Филиппа:

— Почему вы подняли такой неприличный шум, можешь мне объяснить?

— Обычное недопонимание, маман.

Анжела больше ничего не сказала, но когда Жан-Филипп, оставив их, направился в свой холостяцкий дом, она поинтересовалась у Мелодии:

— Почему эта парочка поссорилась?

— Не знаю, кузина Анжела, — ответила она, но ей было не по себе.

— Ты кое-что должна знать, моя дорогая. Ваша троица — закадычные друзья, которых не разлить водой. Из-за чего же, по-твоему, они поссорились?

Мелодия печально покачала головой. Она знала только одно — та прекрасная близость, которая всех их связывала — нарушена, и теперь начиналось что-то совершенно другое для нее.

— Боже, вы с Жаном-Филиппом теперь взрослые люди. Тебе больше незачем чувствовать ответственность старшей сестры за его поступки. И еще одно! Ты зря настаиваешь на сохранении прежней детской, эгоистичной троицы. Это глупо.

Мелодия с изумлением взирала на нее. У нее покраснели щеки.

— Ответь мне, пожалуйста, на один-единственный вопрос. Ты на самом деле влюблена в Джеффри Арчера, Мелодия? Ты ведь так долго ждала его.

— Да, кузина Анжела.

— Ты в этом ему призналась?

— Да, призналась.

— Неудивительно, что он чувствует себя таким несчастным, — раздраженно сказала Анжела. — Может, ему надоело, что твой кузен постоянно волочится за вами, куда бы вы ни пошли. Хочу предложить тебе принять решение о дате вашей свадьбы и объявить о своей помолвке. Это не только дает Джеффри возможность проводить с тобой наедине столько времени, сколько ему нужно, но к тому же облегчит страдания нескольких девиц, ищущих неразделенного ни с кем внимания со стороны Жана-Филиппа. Разве я не права?

— Да, кузина Анжела, — согласилась с ней Мелодия, опустив глаза.

— Попроси Джеффри заглянуть ко мне.

В ту ночь Мелодия долго лежала с открытыми глазами под противомоскитной сеткой и наблюдала, как на стене играли причудливые блики от луны. Она не могла себе даже представить, что ревность сможет разрушить триаду. Мелодия отдавала себе отчет в том, что ей очень дорог Жан-Филипп, и Джеффри об этом было известно. "Кровь взывает к такой же крови", — поддразнивал он ее, когда заходил разговор об их способности общаться друг с другом, не прибегая к словам. Может, на самом деле все в позыве крови? В конце концов, их матери были двоюродными сестрами.

Но ревновал не только Джеффри. Она почувствовала странный укол, когда кузина Анжела упомянула о нескольких девицах, ищущих расположения Жана-Филиппа. "Беда в том, — думала она, ворочаясь в кровати на влажной простыне, — что я люблю и того, и другого". Естественное ли это явление — так глубоко любить своего кузена?

Она вспомнила, как Джеффри сказал ей, когда она призналась ему в том, что любит их обоих. "Надеюсь, что вторая любовь к кузену — это что-то совсем другое". Она помнила, как согласилась с ним. Но сегодня ночью, танцуя с Жаном-Филиппом, она чувствовала внутри такое же возбуждение, которое охватило ее, когда Джеффри нежно ее целовал.

Может, кузина Анжела права — ей пора выходить замуж.

Утро выдалось жарким и туманным, серые облака скапливались в небе со стороны Мексиканского залива, предвещая летнюю грозу. Анжела нервничала из-за погоды, опасаясь, как бы сильный ливень не повредил нежные ростки сахарного тростника.

Жан-Филипп проснулся с головной болью. Он также испытывал угрызения совести из-за того, что замахнулся на Джеффри накануне. Головная боль не унималась, а влажная жара еще больше давила на него. Он сожалел о ссоре, и ему было не по себе из-за того, что своей выходкой он расстроил Мелодию. Только они вдвоем во всем мире по-настоящему заботились о нем. Он также чувствовал себя виновным за эротический сон, в котором появилась Мелодия. Такое с ним случалось уже не впервые, и теперь, вспоминая последний вальс, который он танцевал с ней и который, вероятно, стал причиной его фантазии, Жан-Филипп подозревал, что Мелодии было известно, как действовали на него запах ее духов и тела, как будоражили охватившие его чувства.