Колдовская книга (Grimoire) - [7]
Она уже давно все поняла. И теперь нет никакого смысла отходить от этого окна и делать что-то еще. Нет вообще никакого смысла — ни для чего. Как она могла измениться, если ты не придумал для нее ничего, кроме этого не по росту большого подвенечного платья? Как она могла куда-то уйти, если за лесом для нее нет никакой деревни?
Мельник смотрел на дочку и не видел ее. Для него она была далеко, растила детей и ухаживала за мужем. Девочка видела своего отца мертвым, лежащим лицом на ботинках. Петрович получил иллюзию свободы — и плачет теперь ночами в деревне, среди таких же бесконечно свободных и невыразимо одиноких призраков.
Мертвые не приходят. Ушедшие не возвращаются назад. Прошлое не повторяется. Будущего еще нет. И лишь в воспоминаниях время вечно.
И колдун, наконец, ощутил ужасный холод, увидел свои ноги, обожженные холодом до черноты, почувствовал ледяные иглы в груди и закричал от страха и боли. Как можно жить, если сердце не бьется?
Он упал на снег, свернувшись в комок, пытаясь задушить рвущийся крик, заглушить боль. Как можно идти куда-то, если сердце сгорело в камине?
Глаза заволакивало пеленой, руки и ноги не слушались. Болело все внутри — сердце, грудь, отбитые и заполненные кровью легкие. Болели отмороженные ноги, разодранное лицо. Девочка вдруг оказалась совсем рядом, в нескольких метрах, и смотрела на колдуна не по-детски серьезно.
Ног нет. Ноги ушли, я их не чувствую.
Бог — это любовь.
…Что-то страшное случилось там.
Свобода — это всегда одиночество.
…Временами к нему приходила зима.
Я буду надеяться — мне так легче…
Для Хенаро это Икстлан, для тебя это будет Лос-Анджелес, для меня…
Птица будет петь…
Внутри.
И колдун закричал. Ветер, медленно набиравший силу все это время, вдруг превратился в настоящую бурю, задул яростно и жестоко. Со всех сторон полетел густой снег, мир сжался в маленький клубок. Колдун снова закричал, так, чтобы мельник на крыльце услышал и понял его. Старик взглянул перед собой, глаза его широко раскрылись — он увидел девочку возле замка, побежал к ней, но, запнувшись за первую же кочку, упал и разбил о камень голову.
Крылья мельницы скрипнули, подались, зашевелились.
Колдун, собрав последние силы, пополз по снегу к девочке. Та молчала и смотрела все так же серьезно, отступая назад шаг за шагом. Глаза колдуна закрывались, он уже не слышал рева метели и жуткого смеха совы в лесу.
Мельница крутилась, скрипя и грохоча.
Где-то далеко, в городе, на операционном столе, в больнице, пациент умер, не приходя в сознание.
Колдун уронил голову на руки и закрыл глаза. Боль отступила, а холодное тело начало коченеть. Тогда он встал, уже окончательно мертвый, и подошел к девочке. Снял с себя шляпу и одел ей на голову.
Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Ветер швырял в лицо снег, из леса вылетел филин и уселся черту на плечо; ангел допил бутылку, протрезвел и сотворил еще одну. Разваливался на части замок, грохотала и тряслась бутафорская мельница, а колдун все пытался поймать в призрачных глазах смутно знакомый сероватый отсвет. Метель бушевала…
И была одна секунда — длинная, как вечность, неизменная, как бессмертный белый понедельник, горькая, как холодная река времени на границе бытия. Он знал в эту секунду, что на него смотрят глаза мельника, глаза девочки, его собственные, всепонимающие и всепрощающие глаза. Знал, что время несется по пустым заснеженным полям стремительным зайцем — скачет зигзагами, оставляя на искрящемся голубом пространстве запутанные и невнятные следы; мышью скребется под столом в жарко натопленной кухне; висит в застывшем воздухе душным запахом земляники; горит, не сгорая в потухшем камине. У человека на операционном столе снова заработало и тут же остановилось сердце. Забилось. Замерло. Забилось. Замерло…И еще он слышал песню, смутно знакомую, но очень далекую, почти неразличимую за гулом метели:
- Но мы проснемся на другом берегу,
Но мы проснемся на другом берегу,
Но мы очнемся на другом берегу,
И, может быть, вспомним…
Идея вечного возвращения загадочна, и Ницше поверг ею в замешательство прочих философов: представить только, что когда-нибудь повторится все пережитое нами и что само повторение станет повторяться до бесконечности! Что хочет поведать нам этот безумный миф?
Милан Кундера. "Невыносимая легкость бытия"
"Колдовская книга" или "Гримуар"(Grimoire) Евгения Боушева — книга, написанная прежде всего для самого себя. Каждому из нас знакомо ощущение спутанности мыслей, когда множество идей одновременно пребывает в одной точке разума и кажется, что еще мгновение — и наступит долгожданный миг понимания. Е. Боушев, с его обостренным чувством так называемой "бытовой мистики" и превосходным даром рассказчика не мог не выразить на бумаге обуревавшие его мысли. Но просветления нет, и оттого книга не имеет четкой концовки. Это, да еще плавающий стиль и большое количество недосказанности — главные аргументы противников произведения.
Но давайте разберемся по порядку. Во-первых, в аннотации к книге автор прямо указывает на параллель между контекстом и текстами средневековых гримуаров, которые были намеренно запутаны и непонятны. Во-вторых, стоит вспомнить неопубликованные и оттого неизвестные широкой публике дневники Евгения Михайловича, в которых встречается фраза "Самокопание, равно как и самотрепанация и всякое самопрепарирование СЕБЯ — вещь болезненная и в высшей степени интимная — получившийся в результате скелет мы с ужасом запихиваем в самый глубокий шкаф и запираем дверцы на ключ." "Колдовская книга" (будем все-таки называть ее так) — не автобиографическое произведение, но произведение межтекстовое. В нем присутствуют намеки разной степени прозрачности на все предыдущие тексты автора. Значит, в какой-то степени это произведение отображает весь накопленный жизненный опыт автора, его нынешнее творческое "я". Если сравнить первые страницы книги с подготовкой операционного поля, а кульминацию — с первым разрезом, становится ясно, почему автор в финале отступает в тень и предоставляет делать выводы нам самим. Да и то — лишь тем из нас, кто понял иносказательность книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.