Кольцо воды - [30]

Они могли только довериться ему, и Джек, и Хана последовали через кухню к заднему переулку.

— Пожалуйста, скажите ронину, что мы ждем его на юге Замка Нидзё, — быстро проговорил Джек. — И спасибо вам за помощь.

— Христианин не может позволить страдать другой овечке, — прошептал владелец.

Джек был застигнут врасплох вероисповеданием мужчины. Не только иностранцев преследовали в новой Японии Сёгуна, но и японских христиан тоже, многих искали и сжигали из-за их веры. Этот мужчина сильно рисковал, помогая им.

Проверив, что никто не смотрит, владелец подал знак, что можно бежать.

— Пусть Господь хранит тебя.

— И вас, — ответил Джек.

— Идем! — торопила Хана.

Пересекая их путь по Киото, Джек вел Хану к замку, его высокое величие было видно над городскими крышами. Глубоко внутри Джек питал надежду, что он найдет даймё Такатоми и его дочь Эми, все еще живущих здесь, и они смогут укрыться. Но когда они приблизились к его внешним укреплениям, Джек понял смертельную ошибку, которую допустил.

Охраняя главные ворота и патрулируя высокие стены у рва, здесь были часовые замка — ни на ком из них не было камона даймё Такатоми — белого журавля. На всех горел знак красного солнца — отца Казуки, Оды Сатоши. За службу их семьи в войне, Сёгун щедро наградил их властью и престижем в провинции Киото.

Джек проклинал его ошибку суждений. Замок Нидзё был самым простым и надежным местом скрыться, но сюда легко мог вернуться Казуки.

— Лучше нам двигаться, — сказал Джек Хане, объясняя их затруднение.

Без точного представления, куда идти, он продолжал путь, позволив инстинктам вести его. Завернув за угол, они прошли по широкому бульвару и перебежали к другой стороне улицы, когда Джек остановился.

— Куда теперь? — спросила Хана.

Джек поднял взгляд, чтобы выбрать направление, и почувствовал, как его колени чуть не подогнулись при виде его. Крыльцо из темного кипариса и белые стены приветствовали его. На воротах висел деревянный большой феникс, его огненные крылья были сломаны, но не полностью.

— Мы здесь, — выдохнул Джек, эмоции переполнили его, и его глаза увлажнились.

Не раздумывая, он привел их к Нитен Ичи Рю.

— Ты в порядке? — спросила Хана.

Джек сглотнул и безмолвно кивнул. Нетвердыми шагами он приблизился к внешним воротам. Дерево было побитым и пострадавшим от непогоды, а местами раскололось. Его пальцы нащупали строку иероглифов кандзи, вырезанную на большой деревянной доске, прибитой на входе:

— Что здесь написано? — спросила приглушенно Хана.

— Хмммм… — Джек напряг мозги, пытаясь вспомнить все кандзи, которым его учила Акико. — Закрыто. По приказу Сёгуна.

Он прижался глазом к одной из щелей. По другу сторону стояла его школа, какой он ее помнил, с двором из серой гальки, на которых обращали особое внимание в Нитен Ичи Рю, и внушающий благоговение Бутокуден, праздничным додзё для кендзюцу и тайдзюцу. Справа, выше камней, он увидел Бутсуден сенсея Ямады, зал Будды, где проходили занятия по медитации дзен и висел огромный колокол, размером с горный булыжник.

Позади зала Будды, Джек мог разглядеть рыжую черепицу, из которой была крыша Тё-но-ма, зала Бабочек, названным так из-за бабочек, нарисованных на панелях, а деревья сакуры добавляли интерьеру сочности. На дальней стороне была резиденция Масамото и личный додзё, Хо-ох-но-ма, где только особенные могли познать секрет техники Двух небес. Следом шел южный Сад Дзен и Шиши-но-ма, заль Львов, где юные самураи спали…

Джек моргнул в восхищении. Все было здесь, ожидая его возвращения.

Но он начал видеть правду. С этим восторгом его сознание обмануло его. Двор был усеян мусором, собранным по углам. Сад разросся, наполненный сорняками, камни повалились. Двери зала Будды были сняты с реек. А Бутокуден, как незаконченная могила, лежал в обугленных остатках зала Сокола — первого здания, которое сжег Казуки. А у зала Львов осталась стоять только одна стена, и то она была всего лишь обугленным обломком.

Не было движения. Ни учеников. Ни сенсеев. Ни жизни.

«Это место не может быть брошенным», — умолял Джек.

— Владелец говорил про юг замка. Это восток! — заявил задыхающийся и злой Ронин.

Джек резко обернулся, оба удивились и успокоились.

— Тебя не арестовали…

— Я просто притворился пьяным. И это не преступление… пока что, — самурай уставился на него глазами, полными холодной трезвости, и Джек знал, что его предыдущие пары алкоголя уже выветрились. Ронин оглянулся через плечо. — Надо идти. Проблематичный отряд юных самураев идет сюда.

Втроем они нырнули в первый попавшийся переулок, и Ронин в тишине повел их сквозь город, замедлившись только, когда они достигли узкого переулка в тихом спальном районе. Они прошли на север, прохаживаясь неспешной походкой, чтобы не вызывать подозрений.

— А теперь кто они? — осведомился Ронин.

— Лидер — Казуки, — ответил Джек, имя оставляло плохой вкус во рту. — Старый школьный враг. Предатель.

— Он очень опасный. Я видел в его глазах. Что насчет остальных?

— Все они — часть его банды Скорпиона. Они клянутся выловить всех гайдзинов, как я, и убить их.

— Тощий — мэтсуке, — добавила Хана.

— Это все объясняет, — сказал Ронин. — Они подозревали, что ты иностранец, но, когда я уходил, они спорили, ты это или нет.