Кольцо власти - [73]

Наконец, обойдя прямоугольник столов, Хайделинда увидела подругу. Сюннива с группой молодых людей из свиты королевского посланника самозабвенно отдавалась танцу. Красивый юноша в черном бархатном камзоле, держа девушку за кисть левой руки, показывал фигуры модного танца, а она, смеясь собственной неловкости, пыталась повторить па. Окружавшая пару молодежь весело подшучивала над ними. Хайделинда, встав поодаль, некоторое время мрачно наблюдала за танцующими, пока ее присутствие не заметили. Шутки и смех стихли. Все молча повернулись к молодой герцогине.

— Хайделинда! — радостно окликнула ее Сюннива. — Иди к нам, здесь так весело!

— Тебе есть с чего веселиться? — яростно выкрикнула в ответ Хайделинда, которая уже не владела собой. — Ты — мерзкая предательница!

— Да что с тобой? — недоуменно приподняла брови Сюннива, — Похоже, тебе действительно не помешает отдохнуть. Пойдем, я провожу тебя. — Она подошла к герцогине и хотела обнять ее за плечи.

— Убери руки! Не прикасайся ко мне!

— Хайделинда. — В голосе Сюннивы почувствовались едва сдерживаемые слезы. — Мы же с тобой лучшие подруги… — Она наклонилась, пытаясь заглянуть в глаза девушки. — Давай уйдем отсюда, я отведу тебя в твою комнату.

— Убирайся прочь! — крикнула Хайделинда, оттолкнув ее с такой силой, что Сюннива упала на землю. — Я не желаю тебя больше видеть!

Молодые люди бросились поднимать отчаянно рыдающую девушку, а герцогиня, резко развернувшись, побежала по направлению к дверям замка.

Хайделинду всю трясло, и она уже жалела, что поступила так грубо с бывшей подругой. Оглядывая картину веселья, девушка вдруг увидела Эрленда, который направлялся к ней, выходя из двери, ведущей во двор с внутренней галереи замка. Он шел навстречу, и выражение его лица, поначалу радостное, вдруг сменилось на озабоченное, а потом и на тревожное.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— О! Неужели это ты, Эрленд? Похоже, ты наконец-то решился оставить свои чрезвычайно важные дела! — Хайделинда смерила его злым взглядом, глаза девушки полыхнули холодным фиолетовым огнем.

— Милая… — начал было Эрленд, совершенно не понимая, что происходит и почему Хайделинда обращается к нему с такими презрительными словами. Однако, присмотревшись внимательнее к выражению ее лица, охнул: — Да скажи же, в конце концов, что происходит?!

— Ничего особенного. — Она вдруг показала ему язык. — Просто я спятила, ты что, разве еще не слышал об этом?

— Когда? — задал совершенно глупый вопрос аргосец и, не выдержав, рассмеялся — Да это же невозможно! По-моему, ты просто издеваешься надо мной, — произнес он, с показной покорностью склоняя голову. — Но все равно, если я могу чем-то помочь, я все сделаю для тебя, милая!

И от его озабоченных слов, от звучания родного голоса внутри Хайделинды словно лопнула туго натянутая струна. Она поняла, что, конечно же, Эрленда держали вдали от нее действительно неотложные дела — неужели можно было хоть на миг усомниться, что возлюбленный желает увидеть ее меньше, чем она — его? А она бесилась, словно демон, едва не кидалась на людей… Впрочем, почему «едва» — вон как толкнула бедняжку Сюнниву. Конечно, ужасное состояние было вызвано распускаемыми кем-то — девушка уже догадывалась, кем и зачем именно, — идиотскими сплетнями о ее безумии. Но вот появился Эрленд — и все исчезло. Неужели ее беспокоит то, что подумает это скопище чавкающих недоумков, будь они хоть трижды самыми знатными аристократами королевства! Теперь рядом любимый человек, в котором она уверена так же, как в себе самой, — и это все, что ей нужно от жизни.

И, не обращая внимания на находящихся вокруг людей, Хайделинда бросилась на шею аргосцу.

В этот момент вдруг дико, перекрывая звук оркестра цимбал, завыла труба, и громкий голос глашатая возвестил:

— Ценный подарок для герцога Бьергюльфа!

Эрленд и Хайделинда повернулись туда, откуда раздался этот крик, и увидели, как глашатай, неся на вытянутых руках небольшой ларец, величественно подходит к столу, где сидели почетные гости.

— Что ты говоришь? — раздался голос Бьергюльфа, и герцог поднялся, опираясь руками о стол.

— Ценный подарок! Ценный подарок? — зашелестел шепот гостей, которые оставили своя занятия и в наступившей вдруг тишине обратили взоры на герцога и идущего к нему торжественной поступью глашатая.

— Откуда ты это взял? — спросил герцог, удивленный неожиданным событием.

— Монах из Храма Блаженных в Магдебурхе вручил это для передачи господину герцогу! — провозгласил глашатай.

— Монах? — удивился служитель Митры, прервав свою ученую беседу с почтенным Астрисом. — Очень интересно!

Гости помаленьку продвигались вслед за человеком, несущим ларец, любопытствуя, что может лежать в шкатулке, и старясь занять место поближе к герцогу Хельсингерскому, чтобы не пропустить момент вручения подарка из монастыря.

— Чем это я так угодил богам? — подбоченился Бьергюльф, явно польщенный выпавшей ему честью, — Гунхилъда, ты, случаем, не догадываешься?

Гости, уже изрядно накачавшиеся вином и пивом, встретили вопрос ядреными шутками и громким ржаньем.

— Стой! — закричал барон Фронденбергский, останавливая глашатая, который уже было протянул ларец Бьергюльфу. — Надо музыку! Давай марш! — заорал он в сторону оркестра, и гости вразнобой подхватили его крик: