Кольцо Стрельца - [29]

Он отступил на шаг, и автоматическая дверь закрылась, оставляя меня в одиночестве – и в крайнем недоумении.

Геральдо Гонсалес встретился со мною в моем офисе в башне «Оплота». Вскоре он ушел с радостным облегчением, потому что узнал, что хотел: я не собираюсь прекращать финансирование партии реверсионистов и намерен и далее пропагандировать их идеи, хотя не претендую взамен на кресло в Совете. Меня вовсе не удивило его сообщение, что Выборный Комитет предложил его собственную кандидатуру.

Я только убедительно посоветовал Джерри не использовать наш единственный голос в парламенте для всякой ерунды. Он сообщил, что со мной приятно побеседовать. Мы дружелюбно распрощались после того, как сошлись на том, что я заслужил долгие каникулы и должен отдохнуть какое-то время от политической суеты.

Когда он наконец ушел, я открыл стенной сейф и вытащил на свет узкую СтелЭксовскую упаковку, которую прислал Мимо Бермудес. До сих пор у меня не было времени исследовать содержимое. Я достал зашифрованную дискету и два гладких обручальных кольца на цепочке. То из них, что поменьше, идеально ложилось внутрь большего. Сам факт, что я сохранил кольца, служил для моей старшей сестры Евы и для Матильды Грегуар, женщины, которую я однажды попросил переспать со мной, доказательством, что я до сих пор люблю свою бывшую жену.

Я это всегда отрицал. Но это именно я развелся с Джоанной де Вет, когда меня лишили гражданства, хотя она хотела разделить со мной изгнание в Шпору Персея. Унижение и отчаяние лишили меня всякой возможности принять от нее подобную жертву.

Джоанна так и не вышла замуж. Она осталась профессором политических наук, преподает в центральном кампусе Университета Содружества – всего в нескольких кварталах к северу отсюда. Но с тем же успехом нас могло разделять 14 000 световых лет.

Ева, испытывавшая настоящую привязанность только к своей работе, но притом остававшаяся сентиментальной натурой, все время старалась уговорить меня позвонить Джоанне. Но я не мог заставить себя сделать это – так же, как и внятно объяснить Еве причину отказа.

Отложив кольца, я открыл дискету Мимо. Письмо на экране оказалось примерно того содержания, что я и ожидал. Друг посылал мне копию своего завещания. Так как я должен был уже через несколько минут встречаться с Лорном Бухананом, то смог только бегло просмотреть этот документ. Основными наследниками состояния были школы и больница на Большом Пляже Стоп-Анкера.

Но свое прекрасное бунгало на Мысе Бровка, вместе с остальной частью острова, Мимо завещал мне.

После полного сканирования наших тел на предмет наличия подслушивающих устройств мы с Лорном Бухананом наконец сошлись наедине в полностью свободном от «жучков» конференц-зале «Оплота». Довольно быстро мы пришли к взаимовыгодному соглашению.

Он оказался сравнительно молод – не более сорока с лишним лет. Атлетического сложения, с широким, открытым лицом, слегка выдающейся вперед челюстью и доверительной манерой общения. То, в каком ужасе Лорн пребывает сейчас, выдавала только легкая тень, то и дело мелькавшая в его темных глазах. До того как стать главным исполнительным директором «Галы», он занимал пост оперативного директора – до самой смерти Алистера Драммонда. Буханан казался по натуре деятелем, а не планировщиком, чья деятельность в концерне механически включала производство на тысячах планет «Галы», рассеянных в Рукаве Ориона.

Лорн Буханан поклялся мне – предлагая подтвердить свою искренность на детекторах лжи, – что никогда не имел прямого касательства ни к нелегальной работе «Галы» с халуками, ни к грязным делишкам похищения информации «Оплота». Он утверждал, что старался долгое время отговорить Драммонда от союза с халуками – с того самого времени, как впервые появилась такая идея. Буханан был на волоске от того, чтобы назвать своего бывшего шефа твердолобым кретином, – но подобный вывод из его слов производился автоматически. Остальные члены правления «Галафармы», сообщил он, тоже пребывают в ярости на Драммонда, поставившего их в такое ужасное положение. После смерти Драммонда совет директоров немедленно выбрал главой Буханана в тщетной надежде, что, может быть, он спасет положение.

Когда я дал ему хотя бы тень надежды, Лорн Буханан немедленно проглотил крючок – вместе с леской, по самый поплавок. Перед тем как покинуть башню «Оплота», он с готовностью согласился подкрепить наше соглашение тем, чтобы добровольно подвергнуться психотронному допросу под руководством моего доверенного сотрудника, Карла Назаряна.

Я хотел от него правдивых ответов на следующие вопросы:

1. Не являетесь ли вы халукским полуклоном? Можете ли вы назвать кого-то из таковых среди сотрудников «Галафармы»?

2. Готовы ли вы предоставить и отдать делегату Ефрему Сонтагу всю информацию относительно преодоления алломорфного синдрома и процедур полуклонирования, накопленную «Галафармой» для халуков, включая детали и местоположение всех нелегальных лабораторий полуклонирования, которые были и есть в действии, а также точное число человеческо-халукских полуклонов, выпущенных этими лабораториями?