Кольцо - [25]

Нет, всё не так, не так, не в этом суть. Твари. Где гарантия, что они не полезут из соседней скважины? Там какое-то их гнездо… Гарантия может быть только одна — уничтожение.

Уничтожить. Уничтожить… Во-первых, каким образом? Во-вторых, а вдруг это уникальный, неизвестный науке эндемик?

Какое «вдруг»? Так и есть! Неизвестный вид. Уникальный. На двухкилометровой глубине живут и здравствуют. Что они там жрут-то?

Если поймать такую, исследовать, может быть будет понятно, как с ними бороться. В смысле, как бороться — понятно. Может, как-то отпугивать…

Но мы же не можем остановить работы! Это время, а из-за прорыва газа его и так почти не осталось.

Но как объяснить ей?.. С другой стороны — что тут изобретать? Не он же запустил туда этих тварей… Да нет, причём тут твари? Они не будут её волновать. Ей будет важен результат изысканий, соблюдение режима секретности, время. В общем, вариантов нет.

А поймать парочку этих созданий можно попробовать…

Через мгновение он резко бросал в трубку телефона:

— Подготовить установку для закачки в скважину взрывчатой смеси, забронировать один транспортёр: сделать подобие кабины, фары защитить решётками. Изготовить ловушку с лампочками вместо приманки. И передайте мисс Крик, чтобы подготовила мне личные дела погибших…»

МОНСТР

Всё получилось на удивление легко. Броневик, в который превратили один из транспортёров, прошёл тоннель, не встретив по дороге никаких препятствий. Несколько часов ждали у входа в буровой зал семьдесят второй, поставив ловушку. Ничего не происходило. Тянуть дальше было невозможно. Трое рабочих под прикрытием полутора десятков автоматов (охрану усилили группой из Арнора) демонтировали буровую колонну, благо, что бур был вынут. На скважину установили мощную стальную заглушку с клапаном для закачки газа.

Броневик прошёл до конца радиуса. По дороге обнаружили то, что осталось от погибших… Одни пряжки. Но тварей не нашли. Семьдесят первую остановили, законсервировали. Все облегчённо вздохнули: больше напастей ждать вроде неоткуда. Пока, по крайней мере.

Два дня, вернее — двое суток напролёт готовились к взрыву: строили поперёк тоннеля защитные стены наподобие шлюза, подвозили баллоны с газом, устанавливали видеокамеры и датчики. На нулевом уровне соорудили временный наблюдательный пункт.

Приказ был недвусмысленный: перестраховаться трижды, но жертв больше не допустить.

Наконец Свен лично распорядился о закачке газа. Всех эвакуировали на верхние уровни.

Смесь оставалась взрывчатой в течение нескольких часов, после чего разлагалась на неопасные компоненты. Это накладывало ограничения на объём, а точнее — на время закачки. Неизвестно в какого размера пещерах или ходах обитали твари, поэтому закачивали газ сколько было можно. Давление в скважине не возрастало, значит, внизу достаточно большие пустоты, которые почему-то не фиксировались ни магнитными, ни сейсмическими датчиками.

Время истекало. Его мучили сомнения и неясная тревога. Мелькнула мысль отменить всё, наплевав на истраченные сотни кубометров смеси.

Но лошадей на переправе не меняют; он дал команду на взрыв.

Гном-взрывник буднично делал свою работу: щёлкнул тумблером предварительного нагрева детонатора, выждал положенные секунды, нажал кнопку подачи искры.

Ничто даже не вздрогнуло: диаметр скважины и первоначальный объём воспламенившегося газа были небольшими. Фронт всесжигающего пламени устремился по скважине вниз, в неведомые глубины.

Прильнувшие к экранам слежения люди, гномы почти разочарованно расслабились: в зале буровой ничего не происходило. Теперь необходимо было выждать не менее шести часов для того, чтобы скважина остыла и остатки газовой смеси гарантированно разложились, если такие вдруг где-то остались. Появилась возможность отдохнуть после бессонных ночей.

У временного поста управления должна была остаться лишь дежурная смена, остальные потянулись к лифту на жилой уровень. Свен устало потёр глаза. Нужно было хоть немного поспать. Он поднялся с кресла, натянул куртку, ещё раз огляделся.

В этот момент земля содрогнулась. Совсем чуть-чуть; на посту, расположенном двумя уровнями выше и на несколько километров южнее, конечно, невозможно было ничего заметить, но датчики, установленные на скважине, заставили запрыгать линии сейсмоактивности на экранах слежения.

Загорелась красная предупреждающая лампа. А через секунду из динамиков раздался звук.

То ли скрип, то ли писк — высокий, но настолько мощный, что задребезжали, отзываясь, лежащие на столе инструменты. Звук нарастал, превращаясь в какой-то стон, резко оборвался, и буровую вновь сотряс удар. На этот раз он был сильнее, изображение на экранах явственно дрогнуло, зигзаги сейсмографов выписывали семь баллов.

Все оставшиеся на посту бросились к экранам.

Снова раздался скрип-стон, гораздо громче, он рвался из колонок, выворачивал наизнанку, нарастая, пока Свен не заорал:

— Да уберёт кто-нибудь громкость, наконец!

Оцепеневший оператор резко крутанул ручку громкости, наступила оглушительная тишина.

Наверное, последовало ещё два или три удара, а потом пол бурового зала треснул, станину установки вздыбило и отбросило в сторону, под ней открылась зияющая дымящаяся дыра, из которой взметнулось что-то огромное — не то змея, не то щупальце, покрытое твёрдыми буграми и шипами, которые рвали и крошили края дыры словно гигантский напильник.