Кольцо Анаконды. Афганистан. Хроники - [16]
«Как отметил в беседе с RT эксперт Центра геополитических экспертиз Леонид Савин, усиление позиций Китая в Афганистане не противоречит интересам России. Обе страны заинтересованы в борьбе с терроризмом и наркотрафиком, в налаживании процесса политического диалога с умеренной частью талибов, что помогло бы вернуть страну к мирной жизни. Этот вопрос поднимался и на трёхсторонней встрече в Пекине.
„Мы призвали „Талибан“ присоединиться к мирному процессу, и Пакистан объявил о своей поддержке мирных переговоров между талибами и афганским правительством“, — заявил министр иностранных дел КНР Ван И».[4]
У США есть причины и экономического характера задержаться в Афганистане. В начале года «пресса пишет: афганские недра содержат целую палитру металлических руд и редкоземельных металлов, включая кобальт и литий. Геологическая служба США сообщила после тщательных исследований, которые велись с 2002 года, о наличии полезных ископаемых на триллионы долларов!»[19]
«„Он (Трамп) стремится направить сообщение Китаю, — отмечает Хьюз. — Ему советуют люди из American Elements (американская компания, занимающаяся добычей редкоземельных элементов. — RT), такие как Майкл Н. Сильвер, которые верят, что всё это стратегическое сдерживание Китая… Что необходимо противостоять доминированию Китая в сфере добычи редкоземельных элементов. И это можно сделать в Афганистане, даже если у них всего 2 % этих минеральных ресурсов“».[4]
«Если прибавить к этому неожиданное начало строительства афганского участка газопровода ТАПИ, которое состоялось 23 февраля 2018 года, то задача урегулирования уже не кажется запредельно невозможной.
Напомним, что этот газопровод должен отправлять туркменский газ по маршруту Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия. Длина газопровода 2 тысячи километров, мощность — 33 миллиарда кубометров газа.
Планы эти были озвучены давным-давно, но афганская война тормозила начало реализации ТАПИ — этого крупнейшего в регионе топливно-экономического проекта.
Этот проект газопровода (ГП) представляет собой, как заявил спецпредставитель ООН по Афганистану Тадамити Ямамото, не только достижение в региональном сотрудничестве и интеграции, этот проект „закладывает основы осуществления уже давно задуманного плана, призванного способствовать обеспечению экономической самодостаточности Афганистана“.
Резкий разворот руководства немалого числа стран в сторону Афганистана связан, насколько можно судить, с тем, что сюда, в центр Евразии — в Хартленд, в кои-то веки могут пойти огромные деньги.
Это как раз тот самый случай, когда совсем не богатые соседние страны могут получить свой крупный „кусок пирога“. А ради этого они готовы объединить усилия для урегулирования.
А, поскольку стоимость прокладки ТАПИ примерно 10 миллиардов долларов, инвестируемых, в частности, из Азиатского банка развития (АБР), акционерами которого являются полсотни стран с разных континентов, никто такие деньги вкладывать в кризисную зону не станет.
Поэтому само решение о начале работ в Афганистане является во многом — политическим вкладом в безопасность и урегулирование.
Ведь, в зоне прокладки ГП должно быть „тихо и мирно“. А этого достигнуть совсем не просто.
Да, будут мешать янки. Будут мешать исламисты ИГИЛ. Будет тихо мешать Лондон. Защищать ТАПИ есть от кого.
Для начала о готовности защищать районы прокладки ГП заявил официальный представитель афганского Министерства внутренних дел. „Для охраны будущего трубопровода развёрнуты многотысячные силы безопасности“, — цитирует его агентство „TOLO News“».[19]
Суверенное право любого государства — защищать свои рубежи и безопасность граждан. И в последнее время Пакистан, создавая сеть блокпостов в пуштунских районах и укрепляя границу, многое для этого делает.
В феврале в провинции Хайбер-Пахтунхва и Зоне племён начались акции протеста против пакистанских военных. Среди требований сторонников PTM (ранее упомянутого Pashtun Tahafuz Movement) — постепенный вывод блокпостов из Северного Вазиристана, где до 2016 года базировались исламисты пакистанского «Талибана», «Исламского движения Узбекистана»[4] и антикитайского «Исламского движения Восточного Туркестана» (террористическая группировка, связанная с боевиками «Джабхат Фатх аш-Шама»[5]).
«Пакистанская армия восстановила контроль над этим районом только после долгой и трудной военной операции. Постепенное снятие блокпостов в Северном Вазиристане — неразумное требование руководства PTM. Нельзя позволить, чтобы он снова стал жертвой воинствующего экстремизма», — отмечает колумнист The Nation Мохсин Раза Малик.
С другой стороны, выступать против военных — значит требовать ослабления института, который десятилетиями удерживает в рамках единого целого разношёрстное общество Пакистана. «Центральное правительство и в первую очередь военные пытаются стабилизировать и демократизировать эти процессы.
Протест против военных направлен в первую очередь на разрушение суверенитета и государственной целостности Пакистана, поскольку они являются фундаментом этого государства», — считает Леонид Савин.[2] Понятно, что в раскачивание ситуации вокруг Афганистана втянут не только Пакистан.
