Кольцо Анаконды. Афганистан. Хроники - [10]

„Деятельность США в Афганистане носит дестабилизирующий характер, вредный характер для соседних стран, но прежде всего для самого Афганистана“, — заявил RT ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО (У) Михаил Александров.

„Если американцы не могут ничего сделать, находиться там достаточно бесполезно. Об этом, кстати, тот же Хамид Карзай (президент Афганистана в 2004–2014 годах. — RT) заявлял, что американцы должны уйти, что ничего хорошего они для Афганистана не сделали“, — отмечает директор Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Дмитрий Егорченков.

Но Пентагон не собирается выводить войска из этой страны. Американцы разрабатывают планы по увеличению своего контингента в Афганистане, в том числе за счёт наёмников частных военных компаний. Как полагают опрошенные RT эксперты, Вашингтон выигрывает от хаоса и неразберихи в этом государстве».[5]

2017 год

Пришедший на смену Лауреату Нобелевской премии мира «45-й президент США Дональд Трамп, похоже, решил войска вывести из Афганистана, но по-своему. Так или иначе, но США решили снова слепить афганскую нацию.

И вполне в этом преуспели: боевики Талибана и даже „Исламского государства“ действуют уже во многих северных провинциях, причем, это не пуштуны, а местные уроженцы».[1] «Около половины территории страны контролируется враждующими между собой исламистами — талибами и афганским отделением „Исламского государства“».[5]

«Напомним, что поначалу талибы и ИГ („Велаят Хорасан“) соблюдали нейтралитет, а временами даже объединяли усилия. Позже между ними разгорелся конфликт, хотя случаи координации действий между отдельными полевыми командирами талибов и ИГ имели место».[13]

«Трудно поверить, что в США рассчитывали на какие-то иные последствия решения президента, чем те, которые последовали: Талибан провел показательные атаки по всей территории страны. Еще недавно талибы и игиловцы азартно истребляли друг друга, как только могут конкуренты».[1]Более того «в 2017 году ИГИЛ и Талибан объявили друг другу джихад, как сообщало Mashaal Radio».[8]

Затем стала появляться информация, что «часть талибов, например, „бригады Хаккани“, уже сотрудничает с афганским ИГ, а часть выжидает до взятия Кабула. Столкновения с ИГ вовсе прекратились. Если это еще не мир между двумя группировками, то негласный пакт о ненападении».[1]

«На фоне сообщений в американских СМИ о кризисе политики Соединённых Штатов в Афганистане и разработке новых подходов к решению афганской проблемы»[5] «остается присмотреться к конспирологической теории о том, что в этом и состоит „план Трампа“: примирить Талибан с ИГ и только после этого вывести войска, на десятилетия устроив „незаживающую язву“ Китаю, России, Ирану, все более строптивой Турции и особенно Пакистану (традиционно дружественному КНР и еще больше отдаляющемуся от США по мере сближения Вашингтона и Нью-Дели).

Все последние годы российская дипломатия активно работает над недопущением союза двух группировок и старается побудить Талибан к диалогу с Кабулом. Особого секрета из этого не делалось, да и невозможно было сделать».[1]

Между тем все более тесными становятся связи Афганистана с Китаем. «В 2017 году, несмотря на опровержения официального Пекина, поступали сообщения о присутствии китайских войск на афганской территории. Утверждалось, в частности, что китайские военные проводили совместное патрулирование со своими афганскими коллегами в горах Малого Памира.

Представители Минобороны КНР в феврале 2017 года не подтвердили эту информацию, но зато сказали, что обе страны выполняли совместные контртеррористические операции. Как заявил министр иностранных дел КНР Ван И.: „Китай поддержит афганский процесс примирения“».[4]

«Примечательным становится решение Пекина об оказании помощи в создании горного спецназа в Афганистане. Китай готов финансировать создание специального горного подразделения афганской армии в Бадахшане. Воинская часть будет создана за счет средств, выделенных Китаем».[19]

«Афганистан ещё в апреле 2017 года заявлял, что готов подключиться к китайскому проекту „Один пояс — один путь“ и конкретно к „Китайско-пакистанскому коридору развития“. В частности, с такими заявлениями выступал посол Афганистана в Пакистане Омар Захивал, пишет издание The Diplomat.

Мотивы Афганистана понятны, отмечает индийская исследовательница Аруши Кумар. После десятилетий непрерывной войны производственный сектор и инфраструктура страны находятся в ужасающем состоянии, и выбраться из ситуации экономической отсталости и тотальной нищеты страна может только при наличии масштабных иностранных инвестиций.

По мнению эксперта Савина, экономическое усиление КНР в Афганистане не означает, что Пекин стремится диктовать Кабулу, как ему проводить свою внешнюю политику. „Китай традиционно продвигает свои экономические и финансовые инструменты, но не навязывает свои условия, не вмешивается в политические процессы, а создаёт новые рынки сбыта; вместе с инвестициями идут определённые договорённости о покупке китайских товаров и услуг“, — объясняет эксперт Центра геополитических экспертиз Леонид Савин. Он уверен, что на этом поле серьёзно конкурировать с КНР вряд ли кто-то сможет».[4]