Кольца Джудекки - [25]
Кожа вокруг глаз действительно темнее, что при вполне европеоидных чертах придает лицу очень восточный вид. Опять очки водрузил. Илье стало тошно. Бред!
На кой хрен затевать интриги в городе Дите? Данте отдыхает. Спросить что ли засланца хозпартактива об авторе Божественной комедии? Вдруг не поймет и обидится?
- А не случалось ли вам, Илья Николаевич, нарушать клятву? Не случалось? А? Ну-ка, как на духу!
- Нет, - спокойно отозвался Илья.
- Что, ни разу? Неужели так и не поддались соблазну?
- Какой соблазн, в чем? В преступлении? В безразличии? В подлости?
- Ну, зачем так категорично. Клятва не уголовный кодекс, хотя кое в чем соприкасается. Так все же - не приходилось?
- Нет.
- И денег никогда у больных не брали?
- Брал, когда давали.
- Вот!
- Ничего это не значит. Лечил то я их честно. За лечение приносили, а не за липовые больничные.
- В законе, насколько я помню, такое именуется поборами. Даже цветы одно время было запрещено брать у пациента благодарного.
- Вы из какого года прибыли? - Тоном Остапа Бендера спросил Илья. Г-н Алмазов замер, быстро что-то просчитал в уме и только потом ответил:
- Из восемьдесят седьмого. Какое это имеет значение?
- Не успели, значит, пожить при стихийном капитализме. Меня, например, перед самым проявлением главный врач распекал за то, что в отделении держу неплатежеспособных пациентов. Юноша позднего институтского разлива не мог понять, как это я за даром кому попало помогаю.
Г-н Алмазов переваривал информацию несколько дольше, чем она того заслуживала.
Илья не торопил. В сущности, ответ уважаемого местного администратора его не интересовал вовсе. Отдумавшись, г-н Алмазов подошел к Илье и чуть склонился:
- Что ж, так даже проще. Упертый советской ортодокс меня меньше устраивает, нежели образованный, талантливый, умный, знакомый с нормальными житейскими законами собеседник. Я вам предлагаю работу, а в замен… как бы сказать…
- Вернете меня домой? - в голосе Ильи против воли проскользнули просительные нотки. Чувствительный собеседник уловил, весь как-то смягчился и даже потеплел:
- Перенести домой вас может только волшебная сила. Хотя давайте сделаем такое допущение.
От его слов закружилась голова, и ухнуло сердце. Вернуться к нормальной жизни: машины, водопровод, обертки от жевательной резинки, поцелуи на мосту. А за это…что?
Убить кого-нибудь? Украсть? Нет. Речь ведь шла о работе.
Илья всмотрелся в лицо своего визави и постепенно нащупал в нем то, что пропустил, не увидел за собственными переживаниями. Бессознательно, но отчетливо как в первый день проявления: его никто не вернет домой. Отсюда возврата нет.
Но могут посулить. Обязательно посулят. Уже посулили Собеседник врать не стал; просто и по-деловому пояснил:
- То, что я вам предложу, не очень будет походить на вашу жизнь дома. Хотите, расскажу, как вы там обретались? Трехкомнатная хрущевка. Учитывая смену времен, возможно чуть лучше, но не на много. Квартира улучшенной планировки?
- Сталинская застройка в центре, - вяло откликнулся Илья.
- Если с хорошим ремонтом, то - вполне, - в голосе г-на Алмазова появилась толика уважения. - Дети: один - в институте. Возможно, и сам поступил. У таких, как вы дети, как правило, учатся неплохо. Но не исключено, что пришлось маленько помочь отпрыску. Ладно, не имеет значения. Второй - в школе. Жена работает вместе с вами. Хотя всегда были врачи способные содержать неработающую жену. И не одну. Вы не из них.
Здесь осталось только согласится.
- Значит, оба день и ночь на работе. Редкие минуты отдыха. Редкие поездки всей семьей на море, - так, кажется, говорят: на море? - когда обломится бесплатная путевка в пансионат. Или дикарями. Хорошее слово. И каждая радужная бумажка на счету. Яхта, что дразнится на горизонте, не доступна. Приличное место в приличном санатории - тем более. Даже на скутер для младшего денег нет. Еще забыл: машина. Копейка или шестерка?
- Одиннадцатая модель.
- Наверное, роскошь, - прозвучало со смаком пассажира "Мерседеса", или пременительно к хронологии - "Чайки". - Если я не во всем прав, то уж во многом - точно. Так вот, перенести тебя, - г-н Алмазов вмиг погрубел. Тыканье неприятно покоробило Илью. Когда Горимысл говорил: "Ты", было понятно, нормально и даже приятно. Когда тыкнул господин Алмазов - захотелось напомнить, что вместе они отнюдь никого не пасли, и вряд ли придется.
- Перенести тебя в твой мир я не могу. Но сделать твою жизнь здесь вполне сносной и даже приятной - в моей власти. От тебя взамен потребуются определенные услуги.
- Какие?
- О них разговор впереди. Если ты согласишься.
- Не велено сообщать? - Илья не скрывал издевки.
Г-н Алмазов отмахнулся от неуместной иронии как от мухи:
- От тебя потребуются профессиональные навыки, для выполнения кое-каких специфических операций.
Никак, г-н Алмазов задумал кастрировать вверенную ему слободу? Вполне в духе примитивного рационализма - усекновение яиц, в качестве альтернативы отрядам.
Хотя для такого и Гаврюшка сгодился бы. Работа как раз по нему. Но, глянув на собеседника, Илья осекся. Нечто иное туманило взор местного головы. Более грандиозное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Окончание сказки. Все приходит в гармонию. Но некоторых от этой гармонии знобит.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.