Кокосовое молоко - [31]
А ему, вы думаете, от этого хуже? Думаете, он страдает от жажды? Как бы не так! Один погреб для него теперь закрыт, но ему всегда открыт кредит в шести других. Со старухой он поступил нехорошо, это верно, но зато он так добр к дочкам…
— Хе-хе-хе! Ошень благодарю, доченьки. Я подарить вам шесть ключей…
Перевод Р. Сашиной
Лотерея
— Поздравляю вас, донья Клаудия!
— С чем это, сосед? А, я, кажется, догадалась! Цены на кофе опять подскочили, не правда ли?
— Да, сеньора. Уже дают по сорок колонов.
— Благодарю вас, вы очень любезны.
— А вы свой что, уже продали?
— Нет, сосед, мы подождем цен получше. Ведь мы, благодарение богу, не слишком нуждаемся.
— Ого, еще бы! Имея такое состояние!
— Да, сосед, это верно. Нам жаловаться не на что. Имение дает достаточно, и мы можем позволить себе некоторый комфорт.
— Некоторый? Да вы же тратите кучу денег!
— Напрасно вы так думаете. Вот уже два года мы говорим о поездке в Европу, а все никак не удается. Что ни год Константино прикупает еще плантацию. Но на этот раз я ему заявила решительно — если мы опять не сможем поехать в Европу, то хотя бы в Сан-Франциско мы должны побывать.
Мои соседи дон Константино Боканегра и его супруга донья Клаудия — милейшие люди. Дон Константино — человек приветливый, честный и простоватый. Донья Клаудия — представительная дама, весьма красноречивая и неглупая. У них есть дочь Консуэлито — девушка, разумеется, красивая и уже на выданье.
На выданье. Ее пора выдать замуж. Ее необходимо выдать замуж. Ее непременно надо выдать замуж. Эта навязчивая мысль не дает родителям покоя. Но, конечно, мужем Консуэлито обязательно должен стать человек богатый и из хорошей семьи. Одержимые этим стремлением сеньор и сеньора Боканегра совершают одну за другой кучу глупостей. Впрочем, будем откровенны — в наше время найдется немало родителей, которые поступают так же…
Мои соседи родом из Сан-Хулиана; там у них небольшое имение, которое дает им возможность жить если не широко, то во всяком случае, вполне благополучно.
Однако семейство переехало в Сонсонате. Здесь жизнь дорогая, и приходится во многом себе отказывать. Но зато девочка сможет сделать хорошую партию.
— И наконец, Константине, в нашем «Сан-Свинюшнике» нас считают мелкотой, а здесь мы слывем богачами.
При посторонних сеньор и сеньора постоянно говорят о плантациях, об урожае, о ценах на кофе. Дома же, при закрытых дверях, — совсем другое дело. Тут происходит полная перемена декораций. Уж я-то знаю все! Наши дома отделены один от другого невысокой стеной, и каждый день, сидя у себя в патио, я слышу одно и то же.
— Мама, — говорит дочка, — в воскресенье в Наулинго будет garden party[19], мне надо бы приличное платье.
— Правда, Консуэлито, а я забыла. Вот голова-то! Надо найти какую-нибудь оригинальную материю. Слушай, в «Ла-Марипоса» есть японский шелк, помнишь, ты еще на него все глаза пялила.
— Не говори «глаза пялила», мама.
— Мы же одни! При людях я говорю совсем по-другому.
— Да, но ты забываешь и часто…
— Ты права, людям из высшего общества приходится изображать хорошие манеры. Вот идет Константино, поговорим с ним о платье.
Появляется сеньор Боканегра. Он, конечно, согласен. Еще бы! Сеньор из высшего общества вдруг отказал бы дочери в такой пустячной сумме. Но…
— Ох, Клаудия! Как мы справимся со всем этим? Я назанимал денег под залог, под сто квинталов кофе из будущего урожая, а теперь боюсь, что нам столько не собрать. Просто не знаю, что делать! Я тебе давно твержу, Клаудия, так больше продолжаться не может, Сонсонате высасывает из нас все соки. Надо экономить.
— Но как же еще экономить? Мы и так покупаем только самое необходимое. Маис и бобы присылает кум из Сан-Хулиана. На питание ты, по-моему, не можешь пожаловаться.
— Я-то не жалуюсь, а вот мой желудок жалуется. В Сан-Хулиане…
— Конечно, там мы совсем ничего не тратили. Но ты же сам понимаешь — в этой дыре нечего и надеяться найти для девочки что-нибудь порядочное.
— Да, это верно. Ты права.
Я понимаю, что поступаю дурно, наблюдая за своими соседями. Осуждать — некрасивое занятие. И все-таки я не только подслушиваю их разговоры, но еще и вам рассказываю. Ну, а вы?.. Читаете с величайшим удовольствием. А раз так — пускай ханжи болтают, что угодно! Нет на свете более приятного времяпрепровождения, чем судить вкривь и вкось о жизни других. Разумеется, при этом следует остерегаться говорить о людях дурно, потому что иначе рискуешь уподобиться некоторым нашим журналистам, которым правительство даровало не только свободу печати, но и денежные пособия…
Однако продолжим наш рассказ. Должен вам сообщить, что у Консуэлито есть жених. Ночью он устроил под ее окном серенаду с маримбой. В моей спальне слышна была музыка, очень приятная, хотя она и сопровождалась нестройными возгласами, криками «ура» и «долой», аплодисментами, свистом, звоном бутылок и бокалов и другими эффектными нововведениями — жених и его друзья выпили лишнего.
Утром я слышал, как донья Клаудия жаловалась на шум — она как провинциалка не в состоянии, конечно, оценить своеобразие современной моды.
— Как хорошо играли на маримбе, мама!
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.