Коко Шанель - [22]

Она не слушала мудрых слов Этьена, тем более что сначала он был лишь одним из многих кавалеров, с которыми ей довелось познакомиться в Мулене. Все прощались с Габриэль с печалью в глазах; никто не хотел, чтобы они с Адриенной уезжали. Офицеры даже обещали приезжать на их концерты в Виши: ведь громкие выкрики и аплодисменты на новом месте наверняка им понадобятся. Однако помог в авантюре Габриэль только один человек: Этьен Бальзан, выступавший против. Зачем ему это было нужно? Наверное, он влюбился и хотел помочь, несмотря на нежелание отпускать Габриэль из Мулена. Но мог и захотеть, чтобы она сама поняла свою ошибку, окунувшись в реальность, которую он знал так хорошо, благодаря происхождению, и о которой она не подозревала. Кроме денег на проживание Бальзан постарался приодеть своих подопечных. Ехать в Виши в том, в чем они выступали в Мулене, было совершенно бесполезно — другой уровень, в нарядах в том числе. Недостаточно было уметь кроить и шить, надо было еще купить все необходимое. Габриэль и Адриенна в магазине на Часовой улице выбрали несколько отрезов новой ткани, от которой все женщины сходили с ума. После чего последовали советам журнала «Иллюстрасьон», который постоянно читали военные, поэтому иного наставника у девушек не было. Вокруг шляп возникли споры. Следуя примеру тети Луизы, Габриэль и Адриенна сочли своим долгом переделать уже готовое. Но кто мог их вдохновить? Решение приняла Габриэль: она смастерила шляпы по своему вкусу, а Адриенна, как обычно, подчинилась. Так они прибыли в Виши в платьях и шляпах, сделанных собственными руками.

Поселиться в Виши девушки решили в дешевом районе, где жили простые работяги и женщины легкого поведения. Габриэль прекрасно понимала, что попала туда, откуда бежала — в те самые места, где всю жизнь жили ее родители. Знакомые Габриэль по тому периоду жизни — девушки и женщины ее круга, не желавшие становиться простыми работницами, пытавшиеся вырваться из той среды, в которой родились и воспитывались, — говорили, что первые месяцы, которые Габриэль провела в Виши, были трудными и не давали особой надежды. Но, как и ранее в Мулене, здесь молодые тетя и племянница проводили время в тех местах, где любили гулять приехавшие на лечение состоятельные люди. Они любовались необычной архитектурой зданий, приглядывались к театрам и кабаре. Впрочем, расчет на начало сезона не оправдался сразу. Не только Габриэль и Адриенна прослышали про Виши и пытались попытать там удачу: были и другие, более талантливые, харизматичные и лучше подготовленные. К тому же большинство позаботились о месте на сцене заранее — всё было расписано, и единственное, на что могли надеяться юные барышни, — вдруг срочно понадобится заменить кого-то из артисток. Но куда бы они ни обращались с предложениями, везде импресарио, режиссеры и директора грубо отмахивались от них. А статисток, сидевших по кругу сцены в ожидании краткой паузы для выступления со шляпой в руках, в Виши уже не держали. Но если у Габриэль оставались на прослушивании хоть какие-то шансы, то у красотки Адриенны — никаких. В жизни она представляла собой тот как раз тот тип молодых женщин, которые привлекают мужчин, но для сцены ее образ не годился. Адриенна с удовольствием засобиралась обратно в Мулен — карьера певички ее совсем не привлекала.

Несмотря на весьма пессимистические прогнозы по поводу развития ее способностей, Габриэль осталась и начала брать уроки пения и танца. Она была не одинока в стремлении научиться невеликим премудростям работы в кабаре («невеликие» не значит, что им легко обучиться тем, кто не годится для этой профессии). Учителя разного толка с готовностью брали учениц, тративших последние гроши на обучение. У Габриэль еще оставались деньги Бальзана, и она без сожаления тратила их на уроки. Перво-наперво ей советовали определиться с амплуа. Определившись, она смогла бы более четко планировать программу и шить платья ей под стать. К тому же разные амплуа требовали разных способностей, которые и надо было развивать. Пианист из кабаре, дававший Габриэль уроки, посчитал, что танцует она лучше, чем поет, поэтому надо делать акцент на движениях. Более того, Габриэль была ужасно худа — точно так же, как знаменитая Полер, чей размер талии позже занесли в книгу Гиннесса — 41 сантиметр, не больше!

Полер (она же Эмили-Мари Бушар) начала выступать еще в Алжире, где родилась во французской семье в 1874 году. Затем началась ее триумфальная карьера в Париже. Такими худенькими в то время были единицы: несмотря на то что женщины пытались сделать свою талию потоньше путем всяческих ухищрений, подобная худоба считалась не совсем нормальным явлением: то ли болеет девушка чем-то, то ли прозябает в нищете, то ли еще какая-то неприличная причина у ее осиной талии и отсутствия груди. Но Полер удалось обратить недостаток в достоинство. Ее амплуа было «gommeuse épileptique», странное словосочетание, образованное из двух понятий. «Gommeuse» обозначало для мужского пола «франт», «пижон», «щеголь», соответственно для женского пола — «пижонка», «модница». На сцене певица кривлялась, виляла бедрами, прыгала, вертелась. Многое зависело от туалета, от умения задорно дрыгать ногами и делать пируэты. «Epileptique» и подразумевало активные движения телом, жестикулирование и гримасы. Раз великой Полер это принесло славу, то почему бы не попробовать Габриэль? Интересно, что Полер уже в конце XIX века носила короткую стрижку и короткие юбки — мода, которую повсеместно введет Коко Шанель десятилетия спустя.