Коко и Игорь - [12]
— Мне казалось, что разговаривал.
— После первых тридцати минут беседы больше вы со мной не говорили.
Он пытается защищаться:
— Я уверен, что это вы не говорили со мной.
— Правда, но я решила подождать и услышать, что вы сначала ответите.
— И?
— И я все еще жду.
Игорь никогда не боялся женщин, кроме матери, но теперь он начинает побаиваться Коко. У него пересыхает гортань, и он чувствует, как неповоротлив его язык.
— Быть может, вы не хотите со мной говорить?
— Я хочу! — Игорь ощущает, как у него сдавило горло. — Иначе меня здесь не было бы.
Когда они выходят на улицу, Коко видит: Игорь озадачен. Ее шутка оказалась не совсем удачной. Она понимает, что вела себя бестактно, и теперь беспокоится, как бы он в ней не разочаровался. Она смотрит, как он идет, заложив руки за спину.
— Что случилось? — спрашивает она. Но ей не стоит беспокоиться. Он не разочарован. Просто уходит от ответа.
Перед ними два льва описывают круги по тесному пространству клетки. На пол падают тени от решетки. Игорь решает воспользоваться случаем. Возможно, уловив в Коко некое сочувствие, он начинает жаловаться на удручающее материальное положение, на стесненность, в которой ему приходится работать.
Он страдает, ему не хватает уединения для музицирования, ведь они с женой и четырьмя детьми теснятся в жалких апартаментах в Бриттани — в нескольких милях от Парижа. Сейчас они ненадолго приехали в Париж из-за репетиций его нового балета «Петрушка». Он все время в плохом настроении и никак не может сосредоточиться. Его творчеству не хватает простора. А плата за жилье так высока.
— Здесь все намного дороже, — сетует он.
— А вы должны быть в Париже?
— Но здесь же — все! Сати, Равель, Пуленк. — Он хочет польстить Коко. — Париж — артистическая столица мира.
— Ну, может, вам и повезет…
— Что вы хотите сказать? — Игорь боится, не переусердствовал ли он со своими жалобами.
Они идут вдоль озера, по водной глади плывут два очаровательных лебедя.
— Так получилось, что у меня хорошо пошли дела, и мой бухгалтер посоветовал вложить капитал в какую-то недвижимость. Я как раз завершила оформление покупки виллы в Гарше. Там спокойно, это на окраине города. Вилла стоит в саду. Конечно, не дворец, но там очень неплохо. Я предполагаю проводить там пару месяцев среди лета, большую часть года вилла будет пустовать. Я подумала… — Коко останавливается, оборачивается и смотрит на Игоря: — Вы должны этим воспользоваться и переехать туда.
— Возможно ли это… — Он нерешительно теребит галстук.
— Если бы вы приехали туда в начале июня, мы могли бы провести вместе несколько недель. Вы должны осмотреться, отдохнуть и как следует поработать. Вы могли бы там пожить до конца года. — Один из лебедей изящно изгибает шею. С его клюва слетают бусинки воды.
Игорь смотрит на Коко. Он озадачен.
— Это сказочное предложение. Очень заманчивое. Не думаю, что мог бы оставить свою семью, хотя…
— Мой дорогой, разумеется, нет, — быстро говорит Коко. — Вилла очень большая. Они тоже могут туда приехать. Я вовсе не предполагала, что вы их оставите.
Смущенный тем, что неправильно расценил ее предложение, Игорь пытается отшутиться:
— Вы очень добры, но вы не представляете, во что ввергаете себя. Вы еще не сталкивались с детьми. Они ужасно шумные.
— Чепуха! Я люблю детей. Кстати, сколько им лет?
— Старшему, Федору, тринадцать. Людмиле почти двенадцать. Сулиме десять и Милене как раз исполнилось шесть.
— Три девочки.
— Нет, Сулима — это мальчик.
— Что ж, в их возрасте они и должны быть шумными. Кроме того, я буду только изредка там появляться, и они просто не успеют меня побеспокоить. Июль и август я обычно провожу на рю Камбон, в квартире над магазином. Все останется вам. И — всем добро пожаловать.
Игорь ошеломлен. Он не знает, что сказать. Разумеется, это изумительное предложение, и он будет дураком, если откажется. Но он чувствует, что в этой благотворительности есть что-то унизительное. Игорь смотрит, как на озере красуется лебедь. И тут вспоминает, что сказал Дягилев. Она баснословно богата. С точки зрения финансовых затрат, для нее все это пустяк. Если она это делает, чтобы прославиться, что ж, пусть… Это все равно не отразится на его творчестве. Она им не завладеет. Просто он сможет спокойно работать. Кроме того, он ею заинтригован. Конечно, он испытывает некоторое сомнение, но ей нет нужды настаивать, Игорь благодарит Коко.
— Тогда все решено. Вы приедете и будет там жить. Все вместе. — Во взгляде Коко видна какая-то настороженность. — Сделайте так, чтобы ваша жена согласилась.
Непонятно, нет ли в этом насмешки…
— Она будет очень рада. Я уверен. — В сущности, думает он, это будет замечательно для жены — жить в комфорте и в полной безопасности. Там и сад есть. А для детей — так просто фантастика.
Коко продолжает:
— Как долго вы состоите в браке с… — в ее голосе звучит наигранное колебание, — … Екатериной?
— Как вы узнали ее имя?
Прядь волос блеснула, упала на щеку, и Коко моргнула. Она небрежно отводит волосы рукой.
— Из своих источников.
— Четырнадцать лет, — отвечает Игорь.
Она замечает с легкой снисходительностью:
— Вы, должно быть, поженились очень молодыми.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.