Кокинвакасю. Собрание старых и новых песен Японии - [43]
699 Без названия
Как сбегают к реке
там, в Ёсино, грозди глициний,
за волною волна —
неизменно к тебе стремятся
все мои заветные думы…
(Неизвестный автор)
700 Без названия
Было ведомо мне,
что тяжкой сердечною мукой
обернется любовь —
и теперь воочию вижу,
что сбылись мои опасенья…
(Неизвестный автор)
701 Без названия
Пусть дрожит небосвод
от гулких громовых раскатов —
что нам ярость небес!
Не под силу и Наруками
чары нашей любви разрушить…
(Неизвестный автор)
702 Без названия
Словно лозы плюща,
что, склоны листвой закрывая,
расползлись в Хикино,[273] —
разнесется теперь по свету
о любимой дурная слава…
(Неизвестный автор)
Говорят, что песня эта сложена государем Амэ-но-микадо и посвящена одной девице из Ооми, что прислуживала ему в трапезной.
703 Без названия
Пусть потянется нить
наветов и сплетен досужих,
обвивая челнок, —
лишь бы нити нежного чувства
между нами не прерывались!..
(Неизвестный автор)
Говорят, что песня эта — ответ той девицы.
704 Без названия
Пересудов о нас —
что трав на зеленой лужайке,
но пускай говорят!
Все равно без тебя, любимый,
мне на свете не жить в разлуке…
(Неизвестный автор)
705 Песня, сложенная Нарихирой от лица одной дамы из его усадьбы, когда он услышал, что Фудзивара-но Тосиюки, с которым та дама состояла в связи, прислал ей письмо со словами: «Я хотел бы навестить тебя, но боюсь, пойдет дождь».[274]
Не решаясь спросить,
гадаю сомненьем объята, —
любишь ты или нет?
Только дождь, что льет все сильнее,
разрешит наконец сомненья…
(Аривара-но Нарихира)
706 Песня, посланная Нарихире одной дамой с упреком, что навещает он многих других[275]
Слишком много вокруг
рук, что гладят тебя и лелеют,
словно ленту нуса, —
полюбить тебя я готова,
но довериться не решаюсь…
(Неизвестный автор)
707 Ответ
Коль и впрямь я похож
на ленту нуса, что в потоке
по теченью плывет, —
и меня впереди, должно быть,
ожидает тихая отмель…
(Аривара-но Нарихира)
708 Без названия
Струйка дыма вилась
над мирным костром солеваров
в дальней бухте Сума[276] —
но порыв нежданного ветра
увлекает ее куда-то…
(Неизвестный автор)
709 Без названия
Увлеченья твои
подобны плющу и лианам
на деревьях в лесу —
не видать мне, увы, отрады,
что дарует верное сердце!..
(Неизвестный автор)
710 Без названия
Чье селенье, чей дом
покинула ты, о кукушка?
Слышу в песнях твоих
обещание, что отныне
лишь со мной ты будешь ночами…
(Неизвестный автор)
711 Без названия
Ах, признанья твои,
как недолговечная краска
из травы «луноцвет».
Чуть окрасится чувством сердце —
уж любовь выцветает, блекнет…
(Неизвестный автор)
712 Без названия
Если б только наш мир
притворства не знал и обмана —
как хотелось бы мне
слушать пламенные признанья
о любви цветистые речи!..
(Неизвестный автор)
713 Без названия
Знаю, клятвам твоим
нельзя доверять без оглядки —
в них таится обман.
Только есть ли кто в этом мире,
чьей любви могу я поверить?..
(Неизвестный автор)
714 Без названия
Уж в окрестных горах
листва увядает и блекнет
на осеннем ветру —
я в разлуке грустно гадаю,
что же станется с сердцем милой?..
(Сосэй)
715 Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё
Трели летних цикад
меня повергают в унынье —
все гадаю о том,
не останется ли под осень
от любви пустая скорлупка?..
(Ки-но Томонори)
716 Без названия
Слух о нашей любви
разросся, как буйные травы,
бренный мир взбередив, —
не дано забыть нам друг друга,
но разлука неотвратима…
(Неизвестный автор)
717 Без названия
Коль в разлуке нам жить,
расстанемся без неприязни,
не устав от любви, —
ведь тогда о радостях прежних
не забудет вовеки сердце…
(Неизвестный автор)
718 Без названия
Знаю, знаю, пора
избавить себя от мучений
и о милом забыть —
но нежданно с новою силой
пламенеет любовью сердце…
(Неизвестный автор)
719 Без названия
Позабуду тебя,
но не огорчайся, мой милый, —
для чего же в горах
ждать кукушке осенней стужи?
Так и я не жду пресыщенья…
(Неизвестный автор)
720 Без названия[277]
Если б воды реки,
стремительной Асукагава,
вдруг застыли на миг —
все подумали бы, должно быть:
«Так любовь поражает сердце!»
(Неизвестный автор)
721 Без названия
Людям на берегу
покажется, что неподвижны
воды Ёдо-реки[278] —
но стремительное теченье
омывает глубины сердца…
(Неизвестный автор)
722 Без названия
Шума мчащихся вод
не услышать в глубинах бездонных
на могучей реке —
лишь по отмелям-перекатам
пронесутся с грохотом волны…
(Сосэй)
723 Без названия
Как забыть о любви,
что впервые окрасила сердце
тем багрянцем — густым,
словно краска, что добывают
из весенних цветов шафрана?!
(Неизвестный автор)
724 Без названия
Если не для тебя,
для кого пропитаю в смятенье
сердце цветом любви —
словно тот наряд, что в Синобу,
в Митиноку[279] красила дева?!
(Минамото-но Тайфу)
725 Без названия
Уж и так я томлюсь —
чего же еще ей, бездушной,
что, меняя цвета,
как трава под осенним ветром,
то туда, то сюда клонится?!
(Неизвестный автор)
726 Без названия
На осенний листок
сердце милой, увы, не похоже —
что я знаю о нем,
если тысячами оттенков,
изменяясь, искрится сердце?!
(Неизвестный автор)
727 Без названия
Разве я проводник,
что должен к деревне рыбачьей
указать ему путь?
Отчего же сердится милый,
что не вывела к тихой бухте?..
(Оно-но Комати)
728 Без названия
Уподобилась я,
безответной любовью объята,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах ибн Баттута ал-Лавати ат-Танджи по праву считается величайшим путешественником мусульманского средневековья. За почти 30 лет странствий, с 1325 по 1354 г., он посетил практически все страны ислама, побывал в Золотой Орде, Индии и Китае. Описание его путешествий служит одновременно и первоклассным историческим источником, и на редкость живым и непосредственным культурным памятником: эпохи.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.
«Повесть о старике Такэтори» («Такэтори-моногатари», или «Такэтори-но окина моногатари») была известна также под названием «Повесть о Кагуя-химэ». Автор неизвестен. Существует гипотеза, что создателем ее был Минамото-но Ситаго (911–983), известный поэт и ученый. Время создания в точности не установлено, но уже в XI веке «Повесть о старике Такэтори» считали «прародительницей всех романов». Видимо, она появилась в самом конце IX века или в начале десятого. С тех пор и до нашего времени повесть эта пользуется огромной популярностью среди японских читателей.
Предлагаемый Вашему вниманию короткий текст называется «Африн-и-Зартукхшт». Номинально он относится к авестийской книге «Афринаган», к которой примыкают в качестве приложения так называемые «Африны» (Благословения). Большая их часть составлена во времена Сасанидов на среднеперсидском языке, вероятно, самим праведным Адурбадом Мараспэндом, но «Африн-и-Зартукхшт» примыкает к этим текстам только по схожести названий. Разница же в том, что это именно авестийский текст, составленный в древности на обычном языке Авесты, кроме того, он не соотносится ни с одним из известных сейчас Афринаганов (специальный авестийский ритуал) и, вероятнее всего, является фрагментом более обширного, но не сохранившегося авестийского текста, который входил в 11-й наск Авесты – «Виштасп-Саст-Наск».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.
На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.
В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».