Кокинвакасю. Собрание старых и новых песен Японии - [19]
и сложил песню
Наступила весна.
Возвращаются гуси на север —
попрошу передать
мой привет далекому другу
в край, куда облака уплывают…
(Осикоти-но Мицунэ)
31 Возвращаются перелетные гуси
Покидая луга,
что окутаны дымкой весенней,
гуси тянутся вдаль —
словно им милее селенья,
где цветов еще нет и в помине…
(Исэ)
32 Без названия[85]
Ветку сливы в цвету
я сорвал, и ее ароматом
пропитался рукав —
привлеченный благоуханьем,
соловей рассыпает трели…
(Неизвестный автор)
33 Без названия
Навевает печаль
не столько окраска соцветий,
сколько их аромат —
вспоминаю рукав моей милой,
что касался сливы близ дома…
(Неизвестный автор)
34 Без названия
Ни к чему и сажать
подле дома деревце сливы!
В ожиданье, увы,
спутал я аромат цветенья
с ароматами платья милой…
(Неизвестный автор)
35 Без названия
Лишь приблизился я
к цветущему деревцу сливы —
только милой, боюсь,
аромат, пропитавший платье,
повод даст для горьких попреков…
(Неизвестный автор)
36 Срываю ветку цветущей сливы[86]
Говорят, соловей
на шляпку себе обрывает
вешних слив лепестки —
что ж, сорву-ка цветущую ветку,
чтоб за нею скрыть свои годы…
(Минамото-но Токива)
37 Без названия
Раньше издалека
я красою сливы пленялся —
нынче ветку сорвал,
наслаждаюсь вблизи бесконечно
дивным цветом и ароматом…
(Сосэй)
38 Отломив ветку цветущей сливы, послал ее другу
О, кому же еще
я мог бы отправить сегодня
ветку сливы в цвету?!
Ведь и цветом, и ароматом
насладится лишь посвященный!..
(Ки-но Томонори)
39 К горе Курабу[87]
Наугад я бреду,
поднимаюсь на гору Курабу —
но цветов аромат
мне во мраке ночи укажет
верный путь к той сливовой роще…
(Ки-но Цураюки)
40 В лунную ночь, когда милая попросила меня сорвать ветку сливы с цветами, я, уже собравшись сломать ветку деревца, сложил
В эту ясную ночь
не видно, где лунные блики,
где цветы на ветвях, —
лишь по дивному аромату
я узнаю соцветья сливы…
(Осикоти-но Мицунэ)
41 Вешней ночью слагаю стихи о цветах сливы
В эту вешнюю ночь
окутаны мглою кромешной
белой сливы цветы,
по, хоть цвет и сокрыт от взора,
утаишь ли благоуханье?!
(Осикоти-но Мицунэ)
42 Давно уже не случалось мне останавливаться в доме того человека, у которого прежде гостил я каждый раз, приезжая в Нару, в Хацусэ.[88] И вот, когда после долгого перерыва снова довелось мне побывать в тех краях, хозяин дома, завидев меня из комнаты, молвил: «Конечно же, вас, как всегда, ожидают здесь кров и ночлег». Тут я, сломав веточку сливы, что цвела у ворот, приложил к ней песню и преподнес хозяину
Не знаю, как люди —
сердца их но ведомы мне,
но слива весною,
как прежде, благоухает
в знакомом милом селенье…
(Ки-но Цураюки)
43 Слива, цветущая на берегу
Так весну за весной
сливу в водах реки быстротечной
буду я созерцать
и тянуться к цветущим веткам,
рукава в поток окуная…
(Исэ)
44 Слива, цветущая на берегу
По прошествии лет
на зеркало вод, где, как прежде,
виден сливовый цвет,
лепестки, словно прах, ложатся,
затуманивая отраженье…
(Исэ)
45 При виде опавших цветов сливы возле дома
Глаз не мог оторвать —
что в сумерки, что на рассвете
все смотрел и смотрел,
но нежданно соцветия сливы
в миг единый сошли, увяли…
(Ku-но Цураюки)
46 Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё
Пусть мои рукава
аромат лепестков пропитает,
чтоб с уходом весны
от нее на память остался
хоть один прощальный подарок…
(Неизвестный автор)
47 Песня, сложенная на том же состязании
На глазах у меня
цветы облетели со сливы,
но они еще здесь —
рукава насквозь пропитались
смутным, тонким их ароматом…
(Сосэй)
48 Без названия
Опадаете вы —
но оставьте нам благоуханье,
вешней сливы цветы!
Пусть хотя бы оно напомнит
о поре любовных мечтаний!..
(Неизвестный автор)
49 При виде цветов, что в этом году распустились на вишне, посаженной возле дома друга[89]
О цветы на ветвях,
что впервые познали сегодня
эти краски весны!
Если б вы могли задержаться,
не опасть вослед за другими…
(Ки-но Цураюки)
50 Без названия
Вешней вишни цветы,
не печальтесь и не унывайте
там, в безлюдных горах,
вдалеке от радостных взоров —
я приду любоваться вами!..
(Неизвестный автор)
51 Без названия
Горной вишни цветы!
Я вами пришел любоваться,
но по склонам, увы,
растеклась весенняя дымка,
от подножья до самой вершины…
(Неизвестный автор)
52 При виде цветов вишни в вазе у Государыни Сомэдоно[90]
Я с течением лет
все немощнее, все дряхлее,
но случись по весне
увидать цветущую вишню —
и уходят грустные думы…
(Фудзивара-но Ёсифуса)
53 При виде цветущей вишни в усадьбе Нагиса[91]
Если б в мире земном
вовсе не было вишен цветущих,
то, быть может, и впрямь
по весне, как всегда, спокойно,
безмятежно осталось бы сердце…
(Аривара-но Нарихира)
54 Без названия
Ах, когда б на пути
поток мне не встретился бурный,
что спешит меж камней, —
я для милой, не видевшей вишен,
отломил бы цветущую ветку…
(Неизвестный автор)
55 При виде вишни в горах
Лишь взглянув на цветы,
смогу ли о вишнях поведать?
Лучше сделаю так:
наломаю цветущих веток
и домой принесу безмолвно…
(Сосэй)
56 Созерцая издали столицу в пору цветения вишни
Вижу издалека —
цветы бело-розовой вишни
вместе с зеленью ив
разукрасили всю столицу драгоценной вешней парчою…
(Сосэй)
57 Под сенью цветущей вишни печалюсь о своих преклонных годах
Тот же цвет, аромат,
как и прежде, у вишни цветущей,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».
Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.
В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.
Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.
На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.
В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».