Кокаин - [33]

Но в этом будет громадная разница: барышня будет обманывать тебя скандальным образом, это будет целая феерия, причем как ты, так и все прочие, будут в этом виноваты.

Так как она не будет обладать достаточным знанием мужчин, то ей покажется, что этот дурак (потому что влюбится она непременно в дурака) представляет из себя нечто необыкновенное. И, если он скажет ей, что ты последний дурак, она поверит ему на слово и поможет ему выставить тебя в смешном свете перед всеми знакомыми.

Тогда как проститутка будет обманывать тебя изящно, по плану, с оглядкой, стильно, с тактом и благородством. Так как она знает толк в мужчинах, то сделает математическую выкладку и взвесит твои и его достоинства, барышня же из хорошей семьи будет знать только двоих мужчин: тебя и его.

Барышня, сделав тебя рогоносцем, будет смеяться над твоим положением, потому что все, проделанное ею, в ее мнении окажется чем-то оригинальным, небывалым.

Проститутка же не будет смеяться, потому что она понимает, что это вполне естественно, нормально, повседневно.

Барышня будет претендовать на то, чтобы ты помогал ее любовнику: одолжал ему деньги без отдачи, поддерживал его в затруднительных обстоятельствах.

Проститутка не будет обязывать тебя к этому, ибо она привыкла получать от мужчин деньги, а не давать их им.

Твоя жена не будет принята в обществе; зато у тебя не будет необходимости делать неприятные знакомства, отвечать на визиты и потеть в залах благородных особ.

Будешь принимать в своем доме людей симпатичных и без предрассудков, как мы, которые не будут раздражать и говорить о предметах мало кому понятных, потому что с бывшей проституткой нет надобности облачать слова в непромокаемый плащ: никакой вульгарности тоже никто не позволит себе, потому что эта проститутка стала твоей женой.

Такая женщина никогда не отвергнет твоих желаний.

Тито: Ни одна жена не отказывает.

Неизвестный человек: Тебе так кажется, но есть жены, которые говорят: «Нет, милый, только не сегодня».

Ночера: Она не сможет отказать под предлогом усталости, потому что ты скажешь: «Как? Ведь было время, когда ты принимала по двадцать мужчин в день?»

Если же сам ты будешь уставши, то можешь сказать ей: «Неужели после такой трудолюбивой жизни тебе еще недостаточно?»

Ты можешь ссылаться на какое тебе угодно число любовников. Если же она запротестует, заткнешь ей рот любым мужским именем, которое придет тебе на ум.

Барышня из хорошей семьи никогда не потрудится скрыть свое дурное настроение или сплин, и ты должен будешь переносить приступы нервов, а в минуты интимности станет проявлять или безразличие, или неудовольствие.

Проститутка же, привыкшая симулировать все все свои чувства, дает тебе иллюзию наслаждения даже в том случае, если в этот день умерли от желтой лихорадки ее отец и мать.

Она сумеет сохранить себя красивой до старости, потому что красота неотъемлемая принадлежность ее промысла, и она должна была научиться всем секретам сохранять ее.

Возможно, что с ней случится то же, что бывает с театральными комиками в отставке, которые вдруг возвращаются на сцену и терпят фиаско, но этому никто не удивится и никто не перестанет уважать тебя. Ибо это ее настоящее призвание.

Только в первую ночь ты, пожалуй, испытаешь странное чувство. У тебя не будет впечатления, что ты находишься с женой, а с женщиной, которая остановила тебя на улице. Но и в этом нет ничего ужасного, а только известного рода удобство. Наконец эти женщины умеют имитировать и в этой области.

Тито: Ты совершенно прав, мой друг.

Ночера: Первым делом ты должен оставить этих двух женщин. Не видеть их больше.

Тито: Не буду их больше видеть.

— Клянешься?

— Клянусь.

Раздался звонок телефона.

— Спрашивают господина Тито Арнауди.

Тито подошел к аппарату и сказал:

— Да, милая моя, это я. У тебя дома? Через полчаса? Даже раньше.

— Кто это? — спросил Ночера.

— Армянка, — ответил Тито. И вышел.

IX.

Он приехал на виллу Калантан с небольшим опозданием, потому что подле станции подземной железной дороги встретил своего приятеля по лицею, который учил хронологию, как номера телефонов, и водил его по разным кафе на Монмартре, когда он знакомился с местами, где встречаются кокаинисты.

— Возвращаюсь в Италию, — сказал приятель, расставляя руки для объятия, причем обе они были заняты чемоданами. — Надоел мне Париж, надоело служить, надоело зарабатывать по франку в день. Мне опротивел этот футляр, который давит меня. Если бы я остался здесь еще несколько дней, то наверное бросился бы в Сену, но Сена несет в себе слишком грязную воду.

— Едешь в Италию искать воду почище? Пожалуй найдешь, потому что в Италии женщины не так часто моются.

— Еду, чтобы поступить в монастырь. Около Турина есть монастырь, в который принимают решительно всех.

— А разве ты можешь быть монахом?

— Не думаю, чтобы это было так трудно.

— А ты верующий?

— Нет.

— Имеешь призвание?

— Нет.

— Тогда как же?

— Там есть небольшой сад, кельи хорошо расположены, работы немного, правила не особенно строгие, здоровая пища, много книг, выхода оттуда никакого, даже после смерти, потому что у них имеется собственное кладбище. Все очень удобно.