Кока-гола компани - [8]
— Но ведь праздник ёлки …
— Да кончай ты базарить, Каско. На прошлогоднем празднике ёлки парты и стулья сдвинули так, что они образовали полукруг. Там были оба первых класса, по 25 человек в каждом, ну и плюс вдвое больше родителей, грубо говоря, 120–130 человек в комнате размером в два школьных класса. Под завязку! А у торцевой стены повесили экран. Собирались показывать видео аппаратом, подвешенным с потолка, какой-то из диснеевских, вроде бы Книгу джунглей, а Лониль… нет, сначала вот еще что было, всех угостили булочками, для взрослых был глинтвейн, а еще сосиски и вафли, и когда все расселись, фрёкен Фэрёй поднялась, собираясь поприветствовать гостей. Она похлопала в ладоши, и в то краткое мгновение тишины после её последнего хлопка, когда все уже заткнулись, и перед тем как фрекен Фэрёй раскрыла варежку, Лониль, точнехонько подгадав по времени, выдал ну такой забойный пердёж, хе-хе, да не как-нибудь там по-мальчишески пукнул, нет, он пёрнул просто оглушительно, Каско. Я и сейчас не пойму, как его маленькое тельце и маленькая дырочка в жопке сумели издать такой громкий звук, ты не представляешь, это было как… не могу объяснить, но из этой его попки шестилетнего ребенка вырвался просто какой-то вой, а не пук, ой, хе-хе, можешь себе представить, ХЕ-ХЕ-ХЕ, что за звук, Каско, ХО-ХО-ХО…
— He-а, хе, хе …
— ХЕ-ХЕ, и я не могу, хе-хе, блин, просто невозможно восстановить в памяти или объяснить, что это был за звук, хе-хе, художественное бздение хе-хе-хе, но черт с ним, мы к таким штукам привыкли, и трубный глас Лонильчика оказался всего лишь прелюдией. Это был зачин, цветочки. Все так и попадали со смеху; я сидел, не поднимая глаз от стакана с глинтвейном, и злился; но нет, фанфара Лониля послужила всего лишь прелюдией. Можно много найти слов, которые для описания Лониля не подходят, но вот какое точно подходит, так это вороватый. Вороватость стоит первым номером в перечне. Лониль стал настоящим ворюгой, тянет все как сорока и не боится, что его застукают, чем ему ни грози. Ты видел, он везде с собой таскает рюкзачок? Он туда сует всё, что плохо лежит, он носит в нем учебники, но вместе с учебниками, в которых говорится только о добром и хорошем, — здесь я отступаю от своих принципов, Каско, когда дело касается Лониля, я заставил себя, провалиться мне на этом месте, покупать книги о добрых делах, но не важно; вместе с книжками всегда валяется куча краденого. И вот теперь, то есть 16-го декабря прошлого года, он пошарил у меня на полке с видео, Каско, и…
— Неет…
— Вот-вот…
— Нееет…
— Да, и это факт, Каско, этот дьявол Лонильчик пошарил на полке с видео, выудил кассету с порнушкой и прихватил с собой, и…
— Неет… врешь..?
— Вот-вот, одну из наших, я весь этот чертов год стеснялся признаться, я, Каско, ни одной живой душе, кроме Мома-Айша, не рассказывал этого, ты понимаешь, Каско, эти людишки вынуждают МЕНЯ превратиться в эдакого задрипанного крутильщика! Я никому об этом даже не заикнулся, включая тебя, Каско!
— Ё-моё! Не может быть! А потом чё..?
— Ну чё, пацанята бегали за едой, как обычно, и базарили, и пока фрёкен Фэрёй с помощью чьих-то родителей переставляла ёлку из центра зала, где она заслоняла лучи проектора, Лониль, этот мелкий дьявольский монстр, порожденный мной, подменил Книгу джунглей, которую та же фрёкен Фэрёй заранее вставила в кассету за несколько часов до этого, нервничала, мол, всё должно быть готово и пройти без сучка, без задоринки; так вот Лониль подменил Диснея лентой ЧЛЕН В ПОМАДЕ НА ПАРАДЕ… вот-вот, плёнка была уже перемотана до середины, как с такими фильмами и бывает, так что началось сразу середь сцены …
— Ну даёёёёт… Мать твою за ногу… И что тогда..?
— А вот пошевели мозгами, Каско. Подумай-ка сам, что тогда. Но… хехе… тут еще такая штука, забавно было, что посмотреть успели все 120 душ, потому что фрёкен Фэрёй ударилась в панику, а ты знаешь, как трудно бывает найти кнопку выключателя на техническом устройстве, с которым ты не знаком, а бабы же никогда не бывают знакомы с техникой, а уж если ты при этом еще и в панике, то можешь себе представить, что получается. Короче, прежде чем экран погас, прошло несколько секунд, и первое, что все увидели… хехе… Каско, хехе… это твоя рожа в момент слива, а первое, что мы хехе, услышали, это твой идиотический стон, а за ним YEAHHH!! Хо-хо, можешь вообразить, хороша рождественская ёлочка в сраной Самой средней школе? Праздник ёлочки, украшенный мордой оргазмирующего Каско на стене, размером 2 × 3 метра, и крупным планом твой член, из которого стекают и размазываются по лицу Шеебы сливки домашнего приготовления. Хехе… Хрен, Каско, это было невыносимо, нет, мать твою, вынести это не было ну никакой возможности, Каско. Я, наверное, ещё никогда так громко не вопил ЛОНИЛЬ!!! я голос надорвал, Каско, у меня из горла крошки рождественских пряников так и разлетелись по всему сраному кинозалу, я подскочил так, что опрокинул парту, за которой сидел, термосы с кофе и чаем так и покатились оттуда, папаши глаз не могли оторвать от экрана, мачехи от отвращения давились какими-то странными звуками и прикрывали глаза рукой, а дети, те так всё время и просидели с открытым ртом. Я-то двинул прямо в сторону мордахи Лониля, из поля зрения ее ни на секунду не выпускал. А он сидит себе! Вот в этом, собственно, весь Лониль. Сидит себе и наблюдает, как я напролом пру к нему, как носорог, через звездочки, гномиков и новогодние гирлянды. Серебристые блёстки так вокруг меня и поднимались облаком, Каско, а Лониль сидит себе, ручонки на коленях сложил… у него стыда просто вообще нет, Каско, он не усвоил ни единой нормы или условности человеческого поведения. Уж хоть одну-то норму к шести годам осваивают, одну-единственную нормочку, ведь так, Каско, а? Ну? А вот черта лысого, только не Лониль. Все эти школьные мероприятия пробуждают во мне остатки прежних навыков дисциплины, начальная школа — это ее последний оплот, Каско. Стоит мне туда войти, и я чувствую вину и стыд, Каско, без всяких на это причин, просто я не в состоянии отряхнуть это с себя, черт бы их подрал. Не могу, и все. И уж после прошлогоднего, когда мы такое учудили, лучше не стало, уж поверь. Я Лониля сгреб в охапку и приподнял над партой. Вот тут-то он и взвыл как поросёнок резаный, но не из-за того, что я ему чуть руку не оторвал, нет, он вопил ПОШЛИ вы ВСЕ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! да так это с чувством, его послушать, так подумаешь, он точно знает, куда это он всех посылает. Это он ведь не мне орал. Я судорожно вцепился ему в руку и волок его к двери, а он, подвешенный за руку, крутился и изворачивался и представляешь, Каско, всё орал собравшимся, ПОШЛИ вы К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ПОШЛИ вы К ЧЕРТОВОЙ МАААТЕРИИИИ! Срывающимся таким голоском шестилетнего мальчонки, так он и вопил во все горло — пошли вы к чертовой матери. Я пробкой вылетел из кинозала и помчался по коридору к входной двери, Лониль вопил, я только краешком глаза видел, как сбившиеся в кучку шестилетки и парочка побледневших педагогов высовываются из-за двери, и глаза у них вот-вот выскочат из орбит на их уродских рожах. Это они пялились на то, как мы вываливаемся на холод из этого кошмара детских новогодних рисунков, низеньких вешалок для одежды и линолеума.
