Коготки Галатеи - [19]

— Минуточку! — замахал рукой Виктор. — Откуда ты знаешь, что преступник не оставил следов?

— Спокойно! — ответил Захаров. — У меня свои информаторы. Не будем отвлекаться! Давайте рассуждать дальше. Итак, что у нас на носу? А на носу у нас губернаторские выборы! Нужно нынешнему губернатору чрезвычайное происшествие, которое накануне выборов прикует к его области внимание всей страны? Да оно для него смерти подобно. А кому это на руку? Одному из кандидатов в губернаторы!

— Какому? — встрепенулась Маша.

— А вы подумайте, господа! Кто у нас самый главный кандидат? Кого сейчас раскручивают «Симбирские вести»?

— Генерала Шипанова? — почесал затылок Виктор.

— Вот именно что генерала, — подмигнул юрист. — И убийство совершено профессионально. Чувствуешь связь? И вот ещё такой момент: «Симбирские вести» будто ждали этого происшествия, чтобы напомнить о маньяке, дело которого до сих пор не закрыто. А спрашивается, для чего? Да все для того же, чтобы показать беспомощность прокуратуры и слабость губернатора. Я как прочел подзаголовок, так сразу понял, что если бы не произошло этих убийств, то их бы нужно было организовать. И тогда победа генерала обеспечена. Как-никак — генерал! Он может не разбираться в экономике, но порядок наведет всегда. И вот ещё что подозрительно: зачем газетчики в своей первой статье приплели Достоевского с его романом «Пьяненькие»? Не намек ли это на то, в каком направлении двигать следствие? А может, прямое указание?

— Все, ребята, хватит! Давайте работать, — наконец вмешался я, чувствуя, что этот бред может продолжаться до вечера.

И не ошибся. Едва я вышел за порог конторы, как ко мне тут же метнулся журналист «Симбирских вестей». Вид у него был дерганый, взгляд сумасшедший. Он выдавил подобие улыбки и произнес непрокашливавшимся голосом:

— Нам утром так и не удалось поговорить. Вы можете мне ответить на пару вопросов?

— Нет, — ответил я.

— Почему, если не секрет?

— Не хочу участвовать в этом предвыборном спектакле.

— Ну что вы, — побледнел журналист. — Никаких предвыборных целей мы не преследуем. Клянусь вам, что мои намерения чисты. Я только хочу докопаться до истины, не более! Иначе нас опять обманут. А убийства повесят на невинных людей.

У него были такие жалобные глаза, что мне ничего не оставалось, как со вздохом пробурчать:

— Ладно. Что вас интересует?

— Почему все же Рогов пришел скрываться именно к вам? — оживился журналист, суетливо доставая из кармана диктофон.

— Я уже отвечал на это вопрос.

— Да-да, извините! Я хотел спросить совсем другое. Как выглядел Рогов в тот вечер, когда пришел к вам?

— Трусливо выглядел. Дрожал, как заяц.

— Что он вам сказал?

— Что на него навели рэкет. В его особняке побили стекла. Если он к утру не переведет деньги, то шлепнут без предупреждения.

— Шлепнут? — обрадовался журналист, и глаза его засветились. — Это прекрасно! А он звонил в милицию?

— Не звонил.

— Не потому ли, что он не доверяет милиции?

— Понятия не имею.

— А почему он не принял никаких мер к эвакуации своей семьи? Ведь в доме побили стекла.

— Наверное, потому, что свою шкуру ценил дороже своей семьи.

Такой ответ привел журналиста в восторг. Он даже подпрыгнул от возбуждения и стал суетливо расспрашивать меня об отношении Рогова с семьей, на что я ответил, что лучше ему с таким вопросом обратиться к вдове. Но и без вдовы об отношениях Рогова с се мьей журналист знал достаточно. Он посмотрел по сторонам и полушепотом произнес:

— Мне удалось узнать, что семью он ни в грош не ставил, а тот дом в Красном Яре выполнял функцию притона. Это я узнал из эксклюзивного источника. Он мне так и сказал, мой источник, что этот дом Рогов купил исключительно для того, чтобы возить в него проституток.

Журналист даже взвизгнул от радости и нервно потер ладонью о ладонь.

— Кстати, он предпочитал устраивать оргии в компании своих сотрудников. Вы тоже участвовали в подобных мероприятиях? Мне можете — как на духу. Я никому не скажу. Клянусь!

— Нет! — усмехнулся я. — Моя персона в его свиту не входила.

— Странно, — задумался журналист. — Почему же он пришел к вам? Впрочем, ничего удивительного. Так уж люди устроены: как проводить весело время — это к одним, а как шкуру спасать — бегут совсем к противоположным. Эх, люди, люди, человеки! А что за человек был Клокин?

— Не знаю, — ответил я.

Журналист сделался чрезвычайно серьезным. Он немного помолчал, потом задумчиво спросил, больше у себя, чем у меня:

— Почему убийца измордовал его больше всех? Может, дело не в деньгах, а в этом самом Клокине?

Насколько я понял, корреспондент уже получил от меня все, что хотел, и сейчас обдумывал, как бы пооригинальнее подать эту информацию читателю.

— Мне можно идти? — спросил я иронично.

— Да-да! Огромное спасибо! Не смею у вас больше отнимать время! расшаркался журналист и с чувством тряхнул мою руку.

Я хмыкнул и отправился на трамвайную остановку. Уже никто не сможет отнять у меня время, поскольку я больше его не ощущаю. А тогда, в двадцать четыре, когда я бродил по ночному городу, я просто физически чувствовал, как оно бездарно улетает в трубу.

Нужно было что-то предпринимать: снять квартиру, перетащить вещи, устроиться на работу. Да-да, как это ни прискорбно, но за квартиру нужно будет платить, и нужно будет кормить жену, пока она ещё учится в своем медицинском училище. По счастью, последний год.