— Я тебя буду ждать, — сказал Виталька.
Дядька кивнул.
Витальке пришлось ждать долго. Несколько раз подходил к нему дедка, уговаривал не болтать ногами и сидеть смирно.
— Вот еще наказание на мою голову, — ворчал он, — и старуху черти в больницу утащили, и этот болеет вот, а оставить не с кем. Беда с тобой, ей-богу.
Наконец выбрался из очереди с тяжелой сумкой дядя Володя, и Виталька пошел за ним. Но идти домой сразу дядя Володя не захотел, он подошел к стойке, где продавали напитки, предложил попить. Виталька хотел объяснить, что у него ангина, но не успел.
— Тогда сделаем так: я выпыо воды, а ты съешь мороженое,— сказал дядя Володя.
Виталька согласился. Но ему еще нужна была и изолента — голубая и блестящая.
Мороженое Виталька доел на скамейке возле песочницы. Дядька сидел и ждал.
В квартире, где жил дядя Володя, было хорошо — везде занавески, как березовый лес, книжки толстые, разноцветные на полках в много рядов, на чистом вишневом полу половики мягкие — нога тонет, разуваться надо, и не пахнет ни капустой, ни стиркой. Возле дивана лежала большая пятнистая собака с большими коричневыми ушами. Она понюхала своей страшной мордой Витальку и снова легла.
В дяди-Володином ящике изоленты не было. Но зато там были другие очень нужные вещи — баночки, коробочки, цветные камни и разноцветные палочки с золотыми донышками.
— Это что? — спросил Виталька.
— Это патроны для охотничьего ружья. А это блесны, рыбу ловить.
Блесны были, как маленькие рыбки, с острыми крючками у хвостиков.
— Дай мне, — попросил Виталька.
— Возьми лучше гильзу, ей не покалечишься.
В этом ящике можно было рыться долго, но пришел Дылда, с которым Виталька недавно играл на площадке, и дядя Володя попросил его найти ленту. Дылда состроил недовольную рожу и начал шариться в черном чемодане с поломанной крышкой, где у него валялись игрушки. Игрушек было много, только одних машин дополна. Ленты не было.
— Нету, и ладно, — сказал Дылда.
— Мне надо, — сказал Виталька.
И дядя Володя подтвердил:
— Ищи, — сказал он, — где-то она у тебя.
И тут в квартиру вошла Красивая женщина с рыжей копной локонов на голове, какие Виталька видел на витрине в парикмахерской. Она посмотрела на Витальку быстрыми черными глазами и сразу на Дылду ругаться:
— Это что за замарашка, откуда? Ну-ка оба марш на улицу!
— Это не Василий, это я его пригласил,— тихо сказал дядя Володя,—это мой друг, Виталий.
— Вечно ты со своими глупостями! — уже совсем рассердилась женщина. — Я устала от твоих друзей, от твоих собак, от двоих дурацких выходок!
Дядя Володя сунул Витальке маленькую синюю машину, мячик, и сказал, что ленту они найдут в другой раз.
Гильзу Виталька надел на ручку рогатки. Правда, насадка была слабовата, но зато рогатка стала выглядеть совсем как военная.
— Это мне мой Друг дал, — говорил Виталька мальчишкам. — Знаешь, какой у меня Друг?
— Какой?
— Он бы твоего папку сразу поборол — вот какой! Он меня на охоту возьмет и на рыбалку. Понял? У него есть машина такая, даже под водой ездит, а по лесу как даст! — аж деревья валятся — дррр-ды-ды! бах! бах! А этих медведей он настрелял целую тысячу! Дядя Володя, может, танкистом был. Понял?
— Дя-ядя! А говоришь, друг!
— Он сам сказал, что друг, понял?
Но показать мальчишкам Друга он никак не мог. Видел он его однажды, давно уже, с Васькой-Дылдой, но не подошел, не хотел, чтобы с Другом был еще кто-то. Несколько раз Виталька ходил к нему домой, но на стук никто не отвечал. Потом стала выходить Красивая -женщина и говорить, что Вася уехал на лето в деревню.
— Не-е. Мне Друга надо, — объяснил Виталька.
— Друга? — не сразу поняла она. — И друг уехал. А ты симпатичный, когда умытый. Никого нет. Ну, иди...
А в другие разы она стала сердиться.
На автобусной остановке пусто. Виталька долго читает всякие буквы, вырезанные на стенках ожидалки, — имена, цифры, матерщину,— и ему тоже хочется написать что-нибудь. Он нашаривает в кармане среди гаек и гвоздиков бархатный кусочек мела, подобранный у девчоночьих «классиков» и, стараясь достать повыше, пишет за буквой букву: КАКДАЖИ ТЫ ВЕРНОСА. Немножко отступает, чтобы лучше было видно, читает, все правильно: «Когда же ты вернешься?» и садится дожидаться еще одного автобуса.
