Когда закончилась нефть - [90]

— Вы извините, я вовсе не над вами смеюсь, — испугано встрепенулся молодой человек, но было поздно — я уже завелся.

Я не стал бить его кулаком по напудренной морде, как следовало бы, а просто придержал его левой рукой за шкварник, а правой отвесил ему пару саечек. Экзекуцию он перенес молча, как заслуженное наказание, разве что сильно жмурился в процессе воспитания.

— Дурак ты, Иван Зарубин, — расстроенно сказала мне со своего места розовая кофточка. — Теперь с тебя последние баллы спишут, которые за наше спасение сначала начислили.

Я посмотрел в ее наглые глазки, ища подвоха, но она лишь ухмыльнулась и сказала:

— Все пропало, Иван! Нам же всем теперь кранты! Газенваген всем нам теперь ожидается!

— Кому — нам? — не понял я, подойдя поближе и уставившись на бутылку из-под коньяка. Там действительно было пусто, и теперь я думал, можно ли послать эту розовую дуру в магазин или самому придется топать, потому что дура не пойдет.

Но дура вдруг встала с табурета и присела на корточках рядом со своим приятелем, поглаживая его по тощим ляжкам и совершенно игнорируя мое присутствие. Юноша по-прежнему жмурился, а по его гладким щекам катились слезы обиды и жалости к самому себе.

Я бессмысленно потоптался рядом с ними, и тогда она рявкнула на меня, кривя тонкие губы:

— Иди, телевизор включи! Сам все увидишь, дебил нецивилизованный.

Я послушно вернулся к креслу и включил телевизор.

На экране появилась встревоженная физиономия ведущей новостного канала, а еще одно напряженное лицо строго смотрело на меня со студийного монитора.

— Семен, каковы выводы Комиссии по этике? Что за рекомендации получил Совет НАТО? — звонким от напряжения голосом спросила репортера блондинка.

— Ох, Елена, боюсь, что все очень плохо, — хмуро отозвался Семен, оглядываясь по сторонам большого холла. За спиной репортера вдруг началось множественное движение людей в строгих костюмах, которых преследовали операторы с огромными телекамерами на плечах. Еще несколько десятков человек слепили окружающих вспышками фотоаппаратов.

— Заседание завершилось. Сейчас Отто Газенваген сам расскажет журналистам, к какому выводу пришла его комиссия и какие рекомендации даны Совету НАТО, — затараторил репортер, выходя из кадра.

Некоторое время камера показывала суету в холле, оде перед толпой журналистов выстроилось в шеренгу несколько хорошо одетых мужчин с крайне серьезными лицами. Потом один из этих мужчин сделал шаг вперед и заговорил по-английски. Репортер принялся синхронно переводить, заменяя непонятные слова протяжным блеянием.

— Комиссия под руководством уважаемого Отто Газенвагена, который, э-э, ранее, э-э, в общем, известный уже европейцам политик, пришла к выводу, что жители Российской Федерации не соответствуют высоким стандартам европейского мультикультурного общества, стандартам ЮНЕСКО в области гуманитарных отношений, стандартам Второго всемирного клерикального конгресса и, э-э, в общем, еще какому-то стандарту мы не соответствуем, Елена, я не успел перевести, какому именно.

Елена недоверчиво покачала головой, с изумлением оглядела свою выдающуюся грудь и растерянно пожала голыми плечами в камеру:

— Каким еще стандартам мы не соответствуем, Семен? Что за глупости, в самом деле? — сердито воскликнула она.

Семен, не слыша возмущенных комментариев из студии, продолжил перевод:

— Целью работы Комиссии по этике был мониторинг социальных настроений и, э-э, еще чего-то в российском обществе. Э-э, изучались процессы укрепления демократии, социальной справедливости, сохранения исторической преемственности. Развитие мультикультурного гуманитарного взаимодействия в контексте современных тенденций и, э-э, все такое. Двенадцать реперных источников изучались без их ведома, но в соответствии с европейскими правилами мониторинга, с соблюдением всех необходимых формальностей и законодательного акта «О свободе информации», а также, э-э, других актов и законов…

— Семен, будет лучше, если вы своими словами перескажете, а то ничего же не понятно, — осадила репортера ведущая.

— Да мне самому не все понятно, Елена, — признался репортер. — Кажется, помимо пиплметров от Геллапа, для мониторинга дополнительно использовались еще двенадцать человек, проживающих в России. Создавались определенные правозащитные коллизии, а комиссия фиксировала на видео реакцию объекта.

— Ну и каков же результат? — заинтересовалась Елена.

— Отто Газенваген говорит, что никто из испытуемых не набрал и 50 баллов по тесту Ганди-Соланы, а, чтобы человек был признан мультикультурным, нужно получить не менее 70. Тесты безнадежно провалены, и теперь Совет НАТО должен принять решение.

— Какое еще решение? — насторожилась ведущая.

— Э-э, члены комиссии как раз сейчас говорят, что это должно быть взвешенное и адекватное решение, — отозвался репортер.

— Ну хорошо, мы вернемся к этой теме позже, — легко завершила беседу ведущая. — К другим новостям. Министр сельского хозяйства России назвал смехотворными обвинения международной организации «Репортеры против тирании». Напомним, в своем меморандуме эта организация обвинила российских производителей в низком уровне гуманизма по отношению к животным в сфере животноводства и птицеводства. Есть у международных правозащитников серьезные претензии и к российским пчеловодам…