Когда зацветут тюльпаны - [13]

Вышли на улицу, зачинался вялый зимний рассвет. Пепельно-серая полоска неба над горизонтом становилась шире, наливалась светом, голубизной. Крепкий мороз пощипывал щеки, иголочками покалывал нос. На меховом воротнике от теплого дыхания образовался иней. Под ногами весело похрустывал снег.

«Зачем я иду? — думала Галина. — И Алексей не ждет меня, а я иду… Никита ведь тоже там. Увидит… Люди вокруг… Зачем?»

У автовокзала нефтеуправления оживленно: снуют темные фигуры, подъезжают и отъезжают автомашины; слышен говор множества людей; в морозном воздухе, заглушая все остальные звуки, гремит металлический голос диспетчера, по радио выкрикивающего номера машин и буровых.

— Где-то тут наши, — остановился Климов, всматриваясь в темные тени автобусов и группы людей около них. — Да вон, кажись, и они. Вишь, с чемоданами да с мешками подходят? Факт, они…

В стороне стояли три вездехода с будками вместо кузовов. Вокруг них сновали люди, слышались громкие голоса.

— Дядя Иван, — остановила Галина направившегося к машинам Климова, — дальше я не пойду… Пошли, пожалуйста, ко мне Кедрина.

— Это можно… Все?

— Все… До свидания. О нас с Настенькой не беспокойся — мы будем дружно жить. — Они пожали друг другу руки, и Климов отошел.

Это утро запомнится Галине навсегда. Оно, словно грань, разделило ее жизнь на две части: одна, о которой вспоминалось с болью, тяжестью на сердце, осталась где-то позади, а другая только начиналась и начиналась в необычной обстановке — вокруг сновали люди, гудели сигналы автомашин, которые увозили этих людей куда-то в степь. Да, жизнь начиналась снова…

От вездехода отделилась высокая, широкоплечая фигура. Вздрогнуло сердце: «Алеша!»

Алексей шел широким шагом, чуть переваливаясь. Вот он узнал ее, прибавил шагу, тихо и, кажется, удивленно спросил:

— Это ты, Галина?

Она шагнула навстречу ему, протянула руку. В теплом полушубке, в мохнатой, мехом наружу, шапке, Алексей надвинулся на нее и, немного склонившись, заглянул ей в глаза.

— Я… я очень ждал тебя…

— Да? Вот я и пришла.

В это время от вездехода донесся голос Гурьева:

— Товарищи, кто в Соленую Балку — давай в машины! Отъезжаем!

Галина и Алексей повернулись на голос — он опять разлучал их.

— Ну вот, мне пора, — сказал Алексей.

— Он тоже с вами? — быстро спросила Галина, кивнув в сторону машин.

— Да.

— Это хорошо. Пусть побудет с людьми, это необходимо для него.

— Не понимаю, — пожав плечами, сказал он.

— Ну, как сказать тебе… — Галина опустила голову. — Я ушла от него…

— Правда?..

Галина вздрогнула, быстро подняла голову. Да, он был рад, и это почему-то неприятно поразило ее.

Алексей сжал ей руки.

— Прости, пожалуйста, я все-все понимаю…

— Иди, Алеша, — высвобождая руки, сказала она. — Иди, тебя ждут.

Алексей отошел, остановился, словно хотел вернуться, махнул рукой. И снова под его ногами зазвенел снег, прохваченный морозом…

Машины, включив фары, одна за другой скрылись за ближайшим поворотом. Галина постояла, глядя на красный огонек последней из них, и медленно зашагала на свою новую квартиру. «Нехорошо получилось, — с горечью и болью думала она. — Нехорошо, очень. Не нужно было приходить мне…»

Глава третья

1

Огромный овраг, который почему-то называли Соленой Балкой, рассекал степь надвое. Не видно было, откуда он брал начало, где кончался — исчезал в бело-синей дали, мрачный и таинственный.

Длинный дощатый барак, окрашенный розовой веселой краской, стоял на склоне оврага, буровая же вышка высотой в сорок с лишним метров взметнулась в небо несколько в стороне — на самом взлобке.

Буровиков встретили монтажники. Их бригадир, маленький сухонький человечек в длинном зеленом плаще поверх шубняка, сощипывая сосульки с редких черных усов, пожал Алексею руку и, указывая на буровую, с нескрываемой гордостью сказал:

— Смотри, мастер, какую красавицу поставили тебе. На совесть старались ребята. Все подогнано и отрегулировано до одной сотой.

Алексей усмехнулся.

— Заливай, заливай… до одной сотой… А бурить начнем, так, смотришь, то тут не так, то там болты из гнезд летят.

Бригадир добродушно протянул:

— Ну-у, ты скажешь… летят… У меня не было еще такого…

— Хорошо, что не было. Давай рассказывай, как лебедка, дизели, желоба.

Свертывая «козью ножку» закоченевшими на морозе пальцами, черноусый на вопросы отвечал обстоятельно, неторопливо, по-видимому, заранее подготовившись к ответам. Он не обижался на придирчивость. Мастер должен быть уверен, что механизмы, установленные монтажниками, не подведут в трудную минуту.

— Оборудование все новое, — говорит бригадир, старательно набивая «козью ножку» табаком. — С иголочки, так сказать… Плохо только одно…

— Что? — насторожился Алексей.

— А-а… Об этом я знаю, — сказал Алексей и вздохнул. — Плохо, конечно, на привозной водичке, но что поделаешь…

— Нет воды, — прикурив от спички самокрутку и выпустив струйку дыма, ответил монтажник и, прищурив один глаз, с любопытством посмотрел на мастера.

— В десяти километрах отсюда озеро есть, — продолжал бригадир. — Маленькое, но глубокое. Проложить водопровод не успели, так мы поставили там движок с насосом. Трактористы сами смогут набирать воду в цистерны.