Когда я был маленьким, у нас была война - [15]

Шрифт
Интервал

Но больше всего мне помнится история с мукой. Перед голодным годом у нас все лето не было дождя, но зима была снежная, и пшеница, хотя и неважная, все же уродилась. Колхоз выполнил хлебосдачу, и председатель распорядился выдать остатки на трудодни. Нам досталось два мешка пшеницы. Один папа отвез на мельницу, смолол муку, и мама испекла три больших белых паляницы. Больше не успела, потому что из района пришло распоряжение отобрать у колхозников всю полученную ими пшеницу.

В тот же день мешок пшеницы и почти полный мешок муки погрузили на бричку и отвезли на элеватор, а оттуда на станцию Чоп. Дедушка Колотий, который работал на железной дороге, говорил, что в Чопе все перегрузили в другие вагоны и отправили в Румынию. В Румынии железная дорога намного уже, и наши вагоны к ней не подходят.

Мы никак не могли взять в голову, зачем румынам наша мука? Все знают, что они едят только кукурузную мамалыгу. Когда была война, стоявших в нашем селе румынских солдат дразнили: «Мамалыга-молоко, Румуния далеко!». Они ничуть не обижались и согласно кивали головами.

Поэтому нам казалось, во время погрузки румыны сразу же доглядели, что взяли не то, и выгрузили нашу муку. Стоит лишь доехать до станции Чоп, как сразу увидишь наш мешок. Он приметный. Папа написал на нем чернилами нашу фамилию, и никто никогда ни на мельнице, ни на колхозном току наш мешок не трогал…

Жук Кузька

У маминого папы дедушки Колотия длинный язык, из-за него он часто попадал в неприятности. Мама рассказывала, когда в село пришел первый трактор, дедушка долго ходил вокруг него, затем спросил тракториста:

— А где у него это самое?

— Чего о? — не понял тракторист.

— Никак не соображу, откуда у него выпадает кизяк, — показал дедушка на трактор.

— Да откуда же у трактора взяться кизяку? — удивился тракторист. — Он же на керосине работает. Дым один.

— Ну, если кизяка нет, — хлеба нам не видать! — уверенно заявил дедушка и загремел в кутузку. Спасло его умение шить хромовые сапоги, до которых было в ту пору охочее начальство. Еще в первую мировую войну дедушка Колотий попал в германский плен, и там, в плену научился этому ремеслу. Теперь посулил кому-то пошить сапоги со скрипом, его и отпустили…

Второй раз дедушку забрали за то, что хвалил немецкую жизнь. А может, ругал, — понять трудно. К немцам перед войной у людей был особый интерес, а он там прожил, считай, три года. Его сельчане и спрашивают, что, мол, это за народ? Дедушка и объяснил: «Куда культурней нас, живут богато и порядка больше. Плохо одно — каждый, словно собака, из своего черепка ест. Так, чтобы сесть да всей семьей из одного полумыска борщ похлебать, — ни в жизнь. Заразные они, что ли?» Снова дедушку забрали в район, и снова он шил сапоги на всю милицию…

Последний раз, уже на моей памяти, он влип за жука кузьку. Когда вагоны с пшеницей отправляли на станцию Чоп, ее тщательно проверяли. За кордон заразу везти нельзя. Дедушка Колотий возьми да и напиши на вагоне мелом, что там обнаружен жук кузька. Все всполошились, нагнали милиции, стали проверять карманы и нашли у нашего дедушки мел.

В этот раз его держали месяца три, но ему все же удалось доказать, что мел держал при себе для сапожного дела. Хотя, как рассказывала мама, в пшенице и на самом деле нашли кузьку. Выгребали тогда у людей все до единого зернышка, не глядя…

Наш дядька

У мамы были одни сестры, папины братья погибли на войне, поэтому родных дядек у меня с Эдиком не было. Но все равно дядька у нас был. Правда, мы не помним его имени и никогда не были в гостях, но более родного дядьки для нас не существовало.

Подружились случайно. Узнали, что возле разбомбленной немцами железнодорожной будки остался сад. А где сад, там пожива — сохранившаяся с прошлого года груши, яблоки или еще что. Осенью за листьями не разглядеть, а ранней весной на виду.

До будки больше пяти километров, но очень хотелось есть, вот и отправились. Ни груш, ни яблок не нашли, зато наелись клея. Так у нас называют живицу, которую выделяют деревья, чтобы залечить раны. Иссеченные осколками вишни буквально сочились янтарным, необыкновенно вкусным клеем. Даже в сытые годы он был лакомством, а сейчас — говорить не приходиться. Вот клеем и объелись.

Правда, меня лишь немного подташнивало, а вот у Эдика схватило живот. Десять шагов ступит и ложится на шлях. Испугались страшно. Недавно в нашем селе умерла целая семья. Сварили овса, наелись, легли спать и не проснулись. Мама говорила, от голода кишки у них стали как папиросная бумага. Вот овес их и попротыкал. А если у Эдика они от клея слиплись и вот-вот прорвутся?

Эдики валяется среди шляха, воет и прислушивается, не рвутся ли кишки? Я топчусь в растерянности. Вдруг этот дядька. Высокий, бородатый с ручной тележкой. Колеса у нее от пулемета, кузовок из лозы. Быстро все сообразил, наказал мне собирать бурьян для костра, сам достал из кузовка ведро и побежал в балку за водой. Я и охапки набрать не успел, а он уже возвращается. В одной руке ведро с водой, во второй суслик. Говорит, на наше счастье на его нору наткнулся.

Ловко так с суслика шкуру снял и принялся мясо в этом же ведре варить. Добавил туда травы, разных корешков, из ведра вкусный пар облаком.


Еще от автора Станислав Михайлович Олефир
Колымская повесть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В краю танцующих хариусов. Роска

Книга представляет собой сборник рассказов-миниатюр о природе Колымы. В каждом из рассказов происходят удивительные встречи — то с медведем, то с паучком, то просто с каплей росы. Читателю открывается уникальный, практически неведомый живой мир северо-восточного таежного края.В книгу включена и небольшая повесть «Роска», главный герой которой — росомаха.


Иду по тайге

Книга охотника-любителя С. М. Олефира — своеобразная круглогодовая панорама жизни колымской тайги. Этюды, короткие рассказы — «таежинки», фенологические зарисовки дают много полезных сведений о северной природе, учат внимательно вглядываться в окружающий мир, чтобы понять его неповторимость и красоту.


Встречи в Колымской тайге

Книга С. М. Олефира, педагога-воспитателя из колымского поселка Талая, — это записки охотника-любителя, пытливого натуралиста. Более пятнадцати лет он изучает своеобразную северную природу.Охота в тайге — тяжелая работа, со своими радостями и огорчениями, как и сама жизнь. Быть разумным, рачительным хозяином природных богатств, которые тебя окружают, — основная мысль книги.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).