Когда все возможно - [64]
«Ну, я, например, — призналась Энни, — постарев, чувствую, как моя жизнь становится совершенно иной».
— Понимаете, — сказала Шелли, поправляя пояс брюк, — Энни обладала дивным свойством: казалось, ей можно рассказать все на свете, поведать о себе самое сокровенное, вот я и рассказала ей — в тот последний день, в тот самый последний раз, когда они приезжали к нам на озеро, — об одном случае, который произошел со мной много лет назад. Я тогда была совсем молоденькой, и ко мне в перерыве между отделениями концерта подошел мужчина и сказал: «Ах, какая же вы хорошенькая!» Вот об этом я и рассказала Энни и прибавила: «Теперь, увы, больше никто и никогда таких слов мне не скажет!»
Дотти минутку помолчала, как бы давая столь важному сообщению глубже проникнуть ей в душу, а потом спросила:
— И что же вам ответила Энни?
Шелли качнула головой:
— Я толком и не помню… У нее особый дар был: она всегда очень мало говорила, но очень внимательно слушала. Расскажешь ей что-нибудь, и сразу кажется, будто теперь все у тебя будет хорошо.
А Дотти подумала: ведь Шелли тогда поставила Энни в весьма затруднительное положение, пожаловавшись, что больше никто не скажет ей, какая она хорошенькая. Сама Дотти, правда, так и не сумела обнаружить у Шелли Смол ни малейших остатков былой красоты. Возможно, в те времена какие-то остатки еще сохранялись, но теперь ничего заметить было невозможно.
— Я еще много чего ей рассказала, — продолжала между тем Шелли. — Например, как сильно меня беспокоит супружеская жизнь моих детей. Моя младшая дочь… она, в общем… в общем, вес у нее немного избыточный, и я долгое время никак не могла понять, отчего она поправляется, правда, не могла. И лишь случайно, когда они как-то приехали к нам на озеро на все выходные, я заметила, что зять побуждает мою дочь есть как можно больше. Я поведала об этом Энни и спросила, почему, как ей кажется, он так поступает? Но она ответила, что не знает. Потом я рассказала, как отчаянно моя вторая дочь мечтает сменить работу… Ну, в общем, я разные личные вещи ей рассказывала.
— Да, я понимаю, — кивнула Дотти.
— Но дело в том, что… — Шелли плотно сдвинула ноги и наклонилась вперед, сцепив руки на тощих коленях. — После того как Энни и Дэвид разошлись, я позвонила Энни и сказала, что она и одна может приезжать к нам на озеро в любое время, мы будем счастливы ее принять. Я оставила ей сообщение на автоответчике, но она мне так и не перезвонила. И когда Дэвид снова явился к нам в уже знакомом нам слезливом состоянии — он все глаза себе выплакал, как и после развода с Изой, — я сказала ему, что Энни мне почему-то так и не перезвонила, а он и говорит: «Но это же естественно, Шелли! Станет она тебе перезванивать! Она всегда считала тебя особой довольно жалкой и совершенно неадекватной. Да что там, она полной дурой тебя считала!»
Шелли, конечно, стала возражать, сказала, что этого не может быть, и даже Ричард вмешался: «Ты все-таки полегче, Дэвид». «Но она именно так и говорила!» — стоял на своем Дэвид, и Шелли — о, она, разумеется, была потрясена до глубины души — не выдержала: «Ах, Дэвид, нам ваши отношения с самого начала, собственно, казались несколько нереальными. Уже и одной разницы в возрасте, пожалуй, хватило бы…» А Ричард, глядя вдаль, на озеро, еще подлил масла в огонь: «Вот именно — разница в возрасте… А знаешь, Дэвид, что я понял насчет разницы в возрасте? Согласно общему мнению, девушкам нравятся мужчины постарше, потому что им не хватает отцовской любви. Это, можно сказать, классическая теория. Но на самом деле девушки предпочитают немолодых мужчин потому, что обретают возможность управлять ими, а в случае чего и обвести вокруг пальца. И мужик в таких союзах — именно девушка, это я тебе точно говорю. Ну, а Энни твоя была самой обыкновенной шлюхой».
По мнению Шелли, это прозвучало слишком резко, ей как-то сразу стало не по себе, и она, извинившись перед мужчинами, сказала, что ей пора заняться обедом, и собралась уходить, но потом, поколебавшись, все же сказала: «Дэвид, я отнесла твои вещи вниз, в гостевую комнату, хотя тебе, возможно, неприятно будет там оставаться, потому что… ну, ты понимаешь… ведь именно там…»
«Ведь „именно там“ ничего такого не было! — резко прервал ее Дэвид. — „Именно там“ Энни с отвращением от меня отпрянула и заявила, что ненавидит этот ваш огромный новый дом. А потом еще прибавила: „Этот дом для Шелли — все равно что мужик с пенисом. Он ее ублажает“. Да, именно так она и сказала».
На этом месте Шелли прервала свое повествование; в глазах у нее стояли слезы.
А Дотти вдруг страшно захотелось громко рассмеяться. Она едва сдержалась. История, рассказанная Шелли, показалась ей очень смешной, одной из самых смешных среди тех, какие ей довелось услышать за многие годы. Однако, мельком глянув на Шелли, она поняла, что та в ярости — видимо, она все же почувствовала, что Дотти разбирает смех, хотя самой Дотти всегда казалось, что чисто внешне она всегда исключительно спокойна, сдержанна и даже, пожалуй, безмятежна. Ну что тут поделаешь, подумала Дотти, раз она сумела догадаться, что мне смешно, то и должна была прийти в ярость. В конце концов, смысл рассказанной Шелли истории в том, что Энни ее унизила, а смеяться над тем, кого унизили, — последнее дело. Это Дотти понимала отлично.
Колючая, резкая, стойкая к переменам, безжалостно честная и чуткая, Оливия Киттеридж — воплощение жизненной силы. Новый сборник рассказов про Оливию пулитцеровского лауреата Элизабет Страут (премия получена за «Оливию Киттеридж») — это настоящая энциклопедия чувств, радостей и бед современного человека. Оливия пытается понять не только себя, свои поступки, свои чувства, но и все, что происходит вокруг нее, жизнь людей, что попадаются ей на пути. Это и девочка-подросток, переживающая потерю отца и осознающая свою сексуальность, и молодая женщина, которая собралась рожать в разгар праздника, и немолодой мужчина, что не разговаривал с женой целых тридцать лет и вдруг узнал невероятное о своей дочери, а то и собственный сын, который не понимает ее.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров но обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а предлагающаяся вашему вниманию «Оливия Киттеридж» была награждена Пулицеровской премией, а также испанской премией Llibreter и итальянской премией Bancarella.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «O: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а уже известный российскому читателю роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулитцеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех, начиная сразу с дебютного романа «Эми и Исабель», который заслужил сравнения с «Лолитой» Набокова и был экранизирован телестудией Опры Уинфри.
После смерти отца Джим и Боб Берджессы вынуждены покинуть родной город – каждый из них по-своему переживает трагедию, им трудно смотреть в глаза окружающим и друг другу. Жизнь братьев складывается по-разному: Джим становится успешным и знаменитым адвокатом. А Боб, скромный и замкнутый, так и остается в тени старшего брата.Проходят годы, и братьям приходится вернуться в родной город, где живут тени прошлого, где с новой силой вспыхивают те страхи, от которых они, казалось бы, смогли убежать.В этом романе, как и в знаменитой «Оливии Киттеридж», Элизабет Страут удалось блестяще показать, сколь глубока человеческая душа и как много в ней того, в чем мы сами боимся себе признаться.
Люси просыпается в больничной палате и обнаруживает рядом собственную мать. Мать, которую она не видела много лет, которая никогда не была с ней нежна в детстве, которая не могла ее защитить, утешить, сделать ее жизнь если не счастливой, то хотя бы сносной.Люси хочется начать все с чистого листа. Быть просто Люси Бартон – забыть, как родители били ее и запирали в старом грузовике, забыть, как ее, вечно грязную и оборванную девочку, унижали и дразнили в школе.Но в то же время взрослой Люси – замужней женщине, матери двух дочерей, автору нескольких опубликованных рассказов – так не хватает материнского тепла.И мать ее тоже одинока, и ей тоже, наверное, не хватает душевной близости.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а ее роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулицеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех; не стал исключением и роман «Пребудь со мной».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.