Когда восходит тень - [20]

– Мне нужно поговорить с вашим целителем, – ответил он.

Она глянула на него, и Джуд почувствовал желание прикоснуться к плащу у горла.

– Конечно. Сюда.

Она повела его к небольшой лужайке, которую беженцы превратили в сад. Две женщины, обе по крайней мере раза в два старше Джуда, стояли на коленях в грязи.

– Секхет, – позвала женщина, приведшая Джуда.

Одна из хераток постарше подняла взгляд.

– Хранитель Слова хочет поговорить с тобой.

Целительница поковыляла к нему, на ее морщинистом лице было написано удивление.

– Чем я могу вам помочь?

– Я хочу кое-что с вами обсудить, – ответил Джуд. – Это… деликатное дело.

Кажется, она сразу все поняла, потому что показала второй садовнице, что вернется, и увела Джуда в крытую хижину на краю дворика. Когда дверь за ним закрылась, Джуд расстегнул плащ, позволяя ему соскользнуть с шеи на плечи.

Глаза целительницы расширились, но она ничего не сказала.

– Вы уже раньше видели такое, – сказал Джуд, касаясь пальцем бледных шрамов, разветвляющихся по горлу и ползущих к сердцу. – Или вроде того.

– Да, – согласилась целительница. – Однажды, когда свидетели захватили Назиру.

– Божий огонь, – сказал Джуд.

Целительница потянулась к нему.

– Можно?

Джуд кивнул, разрешая. Холодными руками она аккуратно отвернула ткань туники Джуда, чтобы посмотреть на шрамы. Она повернула его в одну сторону, потом в другую, изучая.

– Виденные мной ожоги от Божьего огня были… намного хуже, – сказала она ему. – Но узор шрамов такой же.

– Меня обожгло в Назире, – объяснил он.

– Мне жаль это слышать, – ответила женщина, убирая руки. Судя по всему, ей и правда было жаль. – Я видела, что он делает. Я видела боль людей. Я помогла пройти пациенту через худшую часть.

– В том-то и дело, – сказал Джуд. – Я не чувствую боли. Когда только проснулся – чувствовал, но теперь… ничего.

Целительница моргнула, глядя на него.

– Как правило, отсутствие боли – это неплохо.

Джуд сглотнул, поджимая губы.

– Когда боль утихла, я подумал, что мой Дар вернется.

В один из последних дней на корабле, прежде чем они вернулись в Керамейкос, Джуд проснулся и первым делом ощутил голод. Не тошноту от боли, не пустое жжение ожогов, не волны жара и холода. Он просто лежал в постели, в животе урчало, он рассмеялся от облегчения. Он вспомнил, как закрыл глаза и потянулся к своему Дару.

И ничего не почувствовал.

– Я не чувствую его. С того дня в Назире, – он поднял взгляд и встретился глазами с целительницей. – Он исчез, так?

Она долго молчала.

– Судя по тому, что случилось с солдатом, обожженным Божьим огнем, боль от потери Дара была… огромной. В конце он едва мог говорить. Он почти не приходил в сознание.

– В конце, – медленно повторил Джуд.

– Он умер, – мягко ответила целительница. – Словно без Дара его тело медленно теряло желание функционировать. Оно просто отключилось.

По спине Джуда пробежал холодок, когда он снова коснулся шрама. Это произойдет и с ним? Уже происходило неосознанно?

– Надежда есть, – сказала целительница. – Мы ведь не знаем всего о Божьем огне и его последствиях. Всего пару месяцев назад мы не знали, что он вообще существует. И судя по тому, что вы сказали мне, есть шанс, что ваш Дар лишь поврежден и существует способ это исправить.

– Как?

– А вот этого я не знаю.

Джуд закрыл глаза. Шанс. Ему нужно было нечто большее. Без своего Дара он не мог выполнять обязанности Хранителя Слова. А в этом случае трибунал может посчитать его клятвопреступником. Если он не мог защитить пророка, если не мог выполнить обещание, данное Антону на корабле, ему не место в Ордене.

– Если бы я могла сделать что-то еще, – сказала целительница. – Возможно, ученым Ордена известно, что вам поможет?

– Нет, – слишком быстро ответил Джуд. – То есть… у них сейчас есть дела поважнее.

В глазах женщины мелькнуло понимание.

– А. И как долго вы хотите хранить этот секрет?

Джуд сглотнул:

– Пока не узнаю, могу я это исправить или нет.

Целительница кивнула.

– Я никому не скажу. И продолжу искать ответы для вас. А еще поспрашиваю других беженцев. Некоторые из них знают жертв Божьего огня в Назире.

В этот раз Джуд не стал спрашивать, живы ли еще те люди.

* * *

Джуд вошел в храм, погруженный в тишину, освятив себя елеем у порога. В последний раз он вступал в это священное место, когда отец сказал ему, что пророка нашли и что жизнь Джуда необратимо изменилась.

Теперь она изменится снова. Его Дар исчез. Остроконечный Клинок потерян. А завтра, когда трибунал вынесет свой вердикт, он может потерять все. Место Хранителя Слова. Свою стражу. Место в Керамейкосе. Свою судьбу.

Он гадал, когда именно нарушил клятву. Когда вышел из виллы в Паллас Атосе, покидая человека, которого считал пророком? Когда выбрал Гектора в стражу?

Или даже раньше, той ночью, когда Джуд повернулся и увидел тело Гектора, омытое лунным светом, и впервые понял, что ничего так не хотел, как прикоснуться к нему. Или, возможно, это произошло намного позже, в логове азартных игроков, когда он сжимал золотой торк в руке, готовый поставить его на кон. Присоединяясь к морякам и мерзавцам. Доверив свою судьбу едва знакомому шулеру.

Но потом этот шулер оказался пророком.