Мы с Марни уставились друг на друга. Мы едва не лопались от восторга. Зуб исполнил все три наши желания!
Я убрал зуб под футболку. Мы с Марни забрались в салон. Было это непросто: машина оказалась высоченной!
Я глубоко вдохнул. Обожаю этот ни с чем не сравнимый аромат новой машины. Потер рукой гладкую кожу сиденья.
— Смотри, Марни. — Я показал на DVD-экран перед нами. — Ну разве не шикарно?
— Какой фильм хочешь? — прошептала она.
— Стоп! — сказал я, бросив взгляд вперед. Мама с папой пристегивали ремни. — Ни слова о зубе! — прошипел я.
Марни показала мне язык.
— Ты что, Энди, не понимаешь, как это офигенски? — прошептала она в ответ. — Мы можем пожелать все, что душе угодно. Все!
— Почему это ты все время говоришь «мы»? — возмутился я. — Никак забыла? Это мой зуб так-то.
— Знаю. И что с того?
— А то, что перестань говорить «мы», — отрезал я. — Знаю я тебя. Как начнешь загадывать желания, я и словечка не смогу вставить …
Мама оглянулась через плечо.
— Что там насчет желаний? — спросила она. — О чем это вы спорите?
— Ни о чем, — сказал я. — Решаем, брать картошку-фри или колечки лука.
Мама засмеялась:
— А почему бы не взять и того, и другого?
Марни ткнула меня под ребра.
— Видишь? — прошептала она. — Еще одно желание исполнилось!
* * *
В «Бургер Баскет» мы заняли просторную кабинку. Мама и папа сидели напротив нас с Марни.
Мой папа — директор магазина одежды, человек очень спокойный и очень серьезный. Но сегодня он был буквально на взводе. И ни о чем, кроме «Кадиллака» говорить не мог.
— Не уверена, что нам нужна эдакая махина, — протянула мама.
— Конечно нужна! — возмутился папа. — Там целая футбольная команда поместится!
— Ну я, положим, в футбольной команде не состою! — вмешался я.
— Так ведь можешь когда-нибудь и записаться! — парировал папа.
Молодец, пап!
Конечно, мы с Марни тоже были в восторге. Из-за зуба. Мы буквально разрывались от желания выложить все моим родичам. Но понимали, что такое лучше держать в секрете.
Мои предки не блещут воображением. Если они решат, что из-за зуба на шее меня посещают безумные фантазии — чего доброго отберут.
Официантка принесла наш заказ. Мы с Марни взяли жареной картошки с колечками лука. Неожиданно родители вскочили с места. Они заметили в конце зала каких-то своих друзей и поспешили к ним.
Как только они ушли, Марни протянула руку:
— Быстренько доставай зуб.
— Ни за что. Они могут вернуться с минуты на минуту.
Она угрожающе пошевелила пальцами:
— А не то защекочу. Ей-богу, защекочу.
Я издал долгий тяжелый вздох. И вытащил зуб из-под рубашки.
Марни тут же его схватила:
— Хочу, чтобы мне принесли в два раза больше картошки, чем тебе!
— Премного благодарен, — проворчал я, отбирая у нее зуб. — Ты что, всерьез решила, что можешь использовать мой зуб, когда вздумается?
— Да, — ответила она. — Не будь жадиной.
После этого мы долго сидели, стараясь не глядеть друг на друга.
Мама с папой вернулись в кабинку.
— Какие-то вы сегодня притихшие… — заметила мама.
— Мы… э-э… думаем о домашке, — соврал я.
Официантка принесла очередную порцию жареной картошки. Марни досталось в два раза больше, чем мне. Она захихикала.
— Что смешного? — спросил папа.
— Сколько картошечки! — ответила Марни.
Я закатил глаза. Иногда моя родственница бывает совершенно невыносима.
После ужина мы подбросили Марни до ее дома. Распахнув пассажирскую дверь, она выскочила из «Кадиллака».
— Клевая тачка! — крикнула она папе. А потом заглянула в салон и прошептала мне:
— Чтобы завтра принес зуб в школу.
— Да ну? Это вряд ли, — прошептал я в ответ.
— Энди, ты только подумай, — горячо зашептала Марни. — Мы больше не завалим ни одного задания!
Она захлопнула дверцу и побежала по дорожке к своему дому.
Я откинулся на гладкую кожаную спинку сиденья и тяжело вздохнул. Внезапно я почувствовал страшное напряжение. И сердце забилось чаще.
Я чувствовал вес зуба на груди.
Не слишком ли все хорошо, чтобы быть правдой?
10
Позже, уже лежа в кровати, я не мог выбросить мысли о зубе из головы.
Ну ладно. Признаю. Недаром у меня вечно озабоченное лицо. Я действительно переживаю по любому поводу.
Я взглянул на тумбочку у кровати.
Бледный свет луны лился в открытое окно, и в этом свете зуб сам испускал таинственное зеленое сияние.
Я взял его за кожаный шнурок и поднес к лицу.
Неужели я действительно принесу его в школу?
Я представил, как Марни показывает зуб всем своим друзьям. Бесстыдно хвастается. Ведет себя так, словно это ее талисман.
Потом я представил, как ее друзья хватают зуб, пытаются его сорвать, и каждому хочется загадать свое, самое сокровенное желание.
И вот уже поднимается сущий бедлам — ребята дерутся из-за зуба на каждом углу, разносят школу ко всем чертям и загадывают одну ерунду за другой.
А на кого потом все шишки посыплются?
На старого доброго Энди.
Это ошибка, думал я, глядя на мерцающий перед глазами зуб. Приносить его в школу — чудовищная ошибка.
Я закрыл глаза. И услышал вой.
— Что? — Распахнув глаза, я рывком сел на постели.
Что это было?
Я прислушался.
Через открытое окно вновь донесся протяжный тоскливый вой.
Может, это собака? Собака соседей?
Я прожил здесь всю жизнь. И никогда не слышал, чтобы чья-нибудь собака вот так завывала посреди ночи.
