Когда в пути не один - [81]

— Можно в таком случае сократить, — предложил Славянов.

— Ситнов сказал, что попробует пробить, чтобы разрешили дать в двух номерах.

— Хороший мужик этот Ситнов, — заметил председатель облисполкома, — не из чванливых.

— Да уж, это не Пальцев, — включился в разговор Липатов. — Дружок Владимира себе на уме. Ему подавай факты погорячее, чтобы кого-нибудь из руководства области раздолбать покрепче и тем самым показать, какой он, Пальцев, крутой.

— А что поделаешь — работа у него такая. Газета молодая, и он вынужден готовить острые и проблемные статьи, — миролюбиво настроенный председатель сегодня явно не расположен был к критике. — Владимир, утром сообщи мне сводку.

Хотя шеф и не назвал какую, Филиппов точно знал: это ежедневная сводка по надоям молока в области.

— Ну, давай действуй, чтобы железно было, — уже во дворе облисполкома, улыбаясь, напутствовал Славянов Филиппова и, пожав ему на прощание, а потом Леснову и Липатову руки, неторопливо сел на заднее сиденье сверкающей металлическими подкрылками «Чайки». И машина тотчас взяла курс на столицу.

А провожающие, довольные в душе тем, что остались на несколько дней без шефа, поднялись каждый к себе в кабинет и занялись своими делами.

Зная о предстоящей поездке председателя в Москву, Филиппов еще накануне сообщил об этом Русакову, который с удовлетворением воспринял новость и охотно согласился воспользоваться моментом, чтобы по-настоящему отметить свое назначение на должность заведующего облздравотделом.

— Где встречаемся? — по-деловому спросил он.

— В цирке! — не раздумывая, ответил ему Филиппов, уже согласовавший данный вопрос с Панкратовым, кстати, весьма обрадовавшимся тому, что еще один, и очень нужный, начальник войдет в круг его гостей.

— Согласен, конечно, но только после работы. О готовности я предварительно позвоню. Область большая — всякое может случиться, — пояснил свою озабоченность Русаков, хорошо знавший от Владимира, кто иногда заходит «на огонек» к директору цирка.

«Вдруг какое-то ЧП в области, а я в цирке? И там меня встречает, к примеру, секретарь обкома», — с ужасом прикидывал в уме новый заведующий облздравом и, уверенный в своей правоте, подтвердил:

— Я посигналю тебе после работы, когда освобожусь.

— Договорились! — согласился Филиппов и тут же занялся своим делом.

В первую очередь он решил закончить работу над статьей, поэтому сходил в машбюро, забрал ее и внимательнейшим образом вычитал текст, перепечатанный уже в четвертый раз. За работой время пролетело незаметно, и после обеда вычитка была завершена. Довольный, Владимир отнес машинисткам несколько страниц для перепечатки: по существовавшему в стенах облисполкома правилу никаких вставок и исправлений ластиком или лезвием в представляемом председателю материале быть не могло, каждая цифра в обязательном порядке проверялась в статуправлении, а цитаты и примеры — по первоисточникам. Когда ему вернули перепечатанные страницы, он еще раз их вычитал и разложил по экземплярам. Закрывая у себя в сейфе папку с экземпляром председателя, невольно подумал о том, что же затеял Юра Ситнов. Однако узнать об этом, как оказалось, доведется не скоро: спецкор Ситнов уехал в соседнюю с областью республику на пленум обкома партии.

В приподнятом настроении от успешно выполненной работы — гора с плеч свалилась — Филиппов решил позвонить домой, где обстановка тоже складывалась благоприятно для него. Жена Катерина днем раньше Славянова уехала к родителям в столицу. Причина для отъезда была серьезная — заболел ее отец, с войны мучившийся из-за раны, полученной в штыковом бою под Сталинградом, о чем он при каждой выпивке, а особенно в дни праздничных застолий, не без гордости напоминал присутствующим:

— Я Паулюса брал!

Теперь ветеран войны был прикован к постели: годы и болезни давали о себе знать.

«Неизвестно еще, чем все закончится, — сожалел о случившемся Филиппов. Несмотря на крутой характер тестя, Владимир уважал его и всегда находил с ним общий язык. — Надо бы позвонить в Москву! Хотя жена, наверное, уже дала весточку дочери».

Владимир, не откладывая, набрал номер домашнего телефона и, услышав веселый голос дочери, поинтересовался, не звонила ли мама и как состояние деда? Услышав, что положение его стабилизировалось, Филиппов успокоился, спросил Маринку, как у нее дела, как бы между прочим сказал ей о своем намерении после работы проехать в сад, где, по всей вероятности, и заночует.

— Так что оставайся одна. В холодильнике еды наготовлено достаточно: пельмени, бульон, голубцы, каша — ешь, что понравится. Поняла? — наставлял он дочь.

— Конечно, папа. Не волнуйся, — отвечала Маринка. — Я же не маленькая. С голоду не умру. А у меня к тебе просьба…

— Какая?

— Можно мне Ирину Погремушкину пригласить? Она у нас два раза уже ночевала.

Филиппов помнил подругу дочери и без колебаний дал свое согласие, обрадованно подумав, что вдвоем им, безусловно, будет веселее, а ему не так беспокойно.

Едва он успел переговорить с дочерью, как в кабинет к нему, как всегда торопясь, заглянул по неотложному делу местный писатель Виктор Сатов, невысокого роста, широкоскулый. В областном отделении Союза писателей Сатов занимался обеспечением своих коллег билетами на поезда, самолеты и размещением прибывающих в город писателей в гостиницы. Владимир сразу понял, в чем дело, и, здороваясь, поинтересовался: