Когда в пути не один - [50]

— А побыстрее нельзя? — нудил Воробьев.

— Я же сказал: нужно выбрать момент. У нас тут своя дипломатия, — разъяснял Филиппов, а про себя подумал: «Главное, чтобы у шефа хорошее настроение было».

— Понял, извините меня, теперь понял, — закивал головой изобретатель, хотя по глазам его было видно, что он никак не хотел соглашаться с доводами Филиппова.

— Вы не сомневайтесь, Владимир Григорьевич, — заверил его Владимир. — А сейчас извините, меня ждут люди.

…Совещание животноводов, как и планировалось, прошло организованно, с должным эффектом воздействия, чему немало способствовал и обстоятельный доклад Славянова, подкрепленный свежими фактами, для сбора которых в колхозы и совхозы области выезжали специалисты из управления сельского хозяйства.

Утром следующего после этого совещания дня Филиппов пришел на работу не как всегда — без десяти восемь, а намного раньше. Так поступали в окружении председателя все, когда требовалось решить какой-либо серьезный вопрос.

Взяв конверт с заявлением Воробьева, Владимир первым встретил председателя у поста милиционера и прошел с ним в кабинет, по дороге делясь услышанными в кулуарах высокими оценками выступления Славянова.

— Да, в целом выступление прозвучало и примеры впечатляют. Первому оно тоже понравилось, — согласился с ним Иван Васильевич. — А ты чего это сегодня в такую рань? Что у тебя? — спросил он, взглянув на часы.

— Да вот письмо. К вам обращается инвалид третьей группы изобретатель Воробьев. Он разработал новую технологию приготовления сена, — начал рассказывать Филиппов и, глядя на председателя, отметил про себя, что даже эти слова, касающиеся жизни села, озабоченного выражения его лица не изменили.

«Может, дома не все в порядке? Может, лучше вообще отказаться от разговора, пока не поздно?» — лихорадочно соображал Владимир. Но было уже поздно.

— И чего изобретатель просит? — недовольно хмурясь, поинтересовался председатель.

— Телефон! — ответил односложно Владимир и тут же пояснил: — Сейчас Воробьев занимается большим делом. Очень важным для области.

— Пусть обращается к начальнику городской сети. Но лучше к Лурину. Наша служба.

— Иван Васильевич, Воробьев разработал агрегат по приготовлению сена на промышленной основе и при любых погодных условиях, — раскрывая все секреты замысла, тщательно и так долго оберегаемого им, пытался убедить шефа Филиппов. — В случае успеха слава на весь Союз пойдет. Это же решение такой проблемы!

Не принимая во внимание весомых доводов своего помощника, Славянов небрежно отмахнулся от них:

— На здоровье. Пусть работает. Еще неизвестно, чем все закончится. Знаем мы этих изобретателей. — И тут же взял в руки сводку и линейку, чтобы заняться тем, с чего он всегда начинал свой рабочий день — анализом сводок о работе аграрного сектора области.

— Иван Васильевич, — стараясь успеть до прихода других сотрудников, сделал новую попытку убедить шефа Филиппов, — все у Воробьева серьезно и уже запущено на полную катушку!

Славянов жестко взглянул на Владимира и не без раздражения спросил:

— Ты, что, Владимир, давишь на меня? Я же тебе русским языком сказал: пусть с твоим Воробьевым разбирается Лурин или этот городской барин Юшанин. Все! Занимайся-ка лучше театром. Готовь выступление на штабе. — И он нервно отодвинул вправо, подальше к стопке бумаг, подарок министра — ручку с золотым пером, которой он, как известно, обещал подписывать на бумагах и письмах только хорошие и добрые резолюции. Сегодня, судя по его настроению, хорошей резолюции ждать было нечего.

Владимир сунул конверт с заявлением изобретателя в карман и вышел, столкнувшись в дверях кабинета с Лесновым и Липатовым с блокнотами в руках, готовыми записывать персональные поручения председателя.

Расстроенный и раскрасневшийся, Филиппов сидел за своим столом, размышляя над тем, как же ему быть с Воробьевым дальше? Для начала он решил позвонить Лурину, с которым у него были хорошие, даже дружеские, отношения, не раз проверенные участием в регулярных шашлычниках. По «тройке» набрав знакомый номер, от секретарши он узнал, что Лурин находится на курсах повышения квалификации в столице и вернется лишь через месяц. Филиппов расстроился еще больше, понимая, что смысла обращаться к Юшанину тоже нет. Он барин, и без звонка «сверху» к нему на хромой козе не подъедешь.

И все же для очистки совести решил сделать звонок. По «тройке» снова набрав номер, он стал считать зуммеры, но долго ждать не пришлось: трубку быстро, после третьего гудка, снял сам Юшанин.

— Слушаю.

— Добрый день, Алексей Николаевич! — начал Владимир. — С вами говорит помощник председателя облисполкома Филиппов. К нам в приемную поступило письмо инвалида третьей группы.

— Войны или труда?

— Инвалид общего заболевания, — пояснил Филиппов. — Однако он известный рационализатор и ведет большую работу в интересах области. Написал письмо на имя Славянова, но Иван Васильевич посоветовал обратиться к Лурину или к вам. Лурин, вы, наверное, в курсе, на учебе. Поэтому что вы ответите, если облисполком попросит вас помочь инвалиду?

— Какая резолюция на письме?

— Никакой.

— Извините, Владимир Алексеевич, тогда ничем помочь не могу. На общих основаниях. В порядке живой очереди. Нас же строго предупредили: телефоны вне очереди устанавливать только инвалидам Отечественной войны. И только им. Вы же знаете! — Юшанин был официален и неподступен.