Когда в пути не один - [3]

— О чем?

— Предлагаю разработанный мной способ искусственной сушки растительно-травяной массы в вакууме. Сезонные дожди натолкнули меня на мысль наладить промышленное производство сена при любых погодных условиях, — начиная воодушевляться и размахивать руками, рассказывал, уже не заикаясь, Воробьев. — Вот посмотрите, схема установки для вакуумирования. Но, думаю, вам лучше прочитать описание моего способа.

— Хорошо, я согласен, — ответил Филиппов, принимая протянутые листы. Он углубился в чтение, изредка прерываясь и делая в рабочем ежедневнике какие-то записи.

«Цель изобретения. Для обеспечения высокого качества сена при мгновенном помещении сырой травы в глубокий вакуум и постоянного или ступенчатого интенсивного прогрева массы используется сушильное устройство с применением турбореактивного самолетного двигателя, который одновременно является и вакуум-насосом (сжатый воздух от его компрессора с любой температурой от 70 °С до 300 °С подается непрерывно или ступенчато в обрабатываемую массу). Один турбореактивный двигатель АА-24-П способен одновременно обрабатывать десятки емкостей суммарным объемом в тысячи кубометров. При этом используются списанные из авиации двигатели… Предлагаемая установка по производительности не имеет равных себе в области сушки. В крупных хозяйствах на получение одной тонны сухого сена установка может расходовать до тридцати литров керосина, что в условиях неперспективного животноводства из-за угрозы сезонной гибели кормов чрезвычайно выгодно. Предлагаемый способ получения сена в мировой практике, в том числе и в СССР, не применялся…»

Закончив изучение документации, Филиппов с особым вниманием посмотрел на собеседника и, заглянув в свои записи, уточнил:

— Насколько я понял, для реализации вашей идеи требуется: первое — подобрать одно из передовых хозяйств, руководство которого согласится на практическое проведение эксперимента. Второе — приобрести в аэропорту списанный турбореактивный двигатель самолета. Третье — достать автоклав, который используется для пропарки силикатного кирпича. Четвертое — договориться с одним из технических институтов о предоставлении лаборатории для проведения эксперимента. Это основные направления работы на сегодняшний день. Вы согласны, Владимир Григорьевич?

Кивнув головой и с усилием преодолевая вновь начавшееся заикание, Воробьев ответил «да» и добавил:

— У-у меня еще большущая просьба к вам, Владимир Алексеевич: помогите отпечатать в трех экземплярах всю документацию. Буду вам очень признателен. Кстати, когда будете читать, можете меня подредактировать, где сочтете нужным. И, если можно, отпечатайте, пожалуйста, побыстрее. Заранее благодарен, — говорил Воробьев, передавая Филиппову папку с бумагами.

Вместе они перелистали всю документацию на будущее изобретение. Увидев, что объем работы немалый, Филиппов не удержался от восклицания:

— Да, здесь есть над чем потрудиться!

— Извините, Владимир Алексеевич, но мне больше не к кому обратиться, — сказал Воробьев и нервно задергал подбородком.

— Ничего, я помогу вам. Во всем. Ведь это на пользу области, — успокоил его Филиппов, про себя рассуждая так: «Дело, должно быть, стоящее. Если удастся, председатель, можно не сомневаться, обрадуется. Он радуется каждому доброму делу, которое на благо селу. Только бы получилось».

— Скажите, пожалуйста, Владимир Алексеевич, как скоро отпечатают текст? Когда к вам зайти? — перебивая ход мыслей Филиппова и укладывая в сумку копии своих документов, поинтересовался Воробьев.

— Пожалуй, дней через десять. Возможно, чуть подольше. Но предварительно позвоните, — предупредил его Филиппов. Прощаясь, он крепко пожал изобретателю руку.

Когда Воробьев вышел, Владимир взял планинг и по привычке записал первое впечатление, по опыту самое верное, которое у него осталось о новом знакомце: «Изобретатель, человек одержимый. Чувствуется, дело знает. Любит жестикулировать. Неприятное впечатление оставили глаза — навыкате и беспокойные. При разговоре в глаза собеседника не смотрит. Если глаза — зеркало души, то у Воробьева нехорошие глаза. Может, душа у него неплохая? Поживем — увидим. Подсунул мне братика Герман. Возни с его изобретением — море».

Закончив заметки, Филиппов решил, что после обеда, пока печатают текст выступления, он сразу и возьмется за это дело. Благо и шефа нет на службе. А продолжит его уже после того, как положит на стол председателю окончательный вариант выступления. Для начала надо было позвонить проректору строительного института. Составив схему предстоящего разговора, в котором он предусмотрел все возможные отговорки и неожиданности, Филиппов снял трубку, набрал знакомый номер:

— Валентин Матвеевич, добрый день! Филиппов говорит. Второй экземпляр выступления председателя я вам отправил. Как познакомитесь и сделаете свои замечания, верните его, пожалуйста, мне. Второе, председатель готов вас принять через день. Время: восемь тридцать. — Филиппов замолчал, заранее зная, что последует вслед за этим со стороны проректора: «Сейчас начнет благодарить».

— Спасибо, Владимир Алексеевич. Приду пораньше. Заодно и выступление с нашими поправками верну. А когда он к нам собирается? — поинтересовался, воспользовавшись случаем, Петренко.