Когда в пути не один - [100]

Прошло еще две недели, и вместо звонка Петр собственной персоной вновь появился в кабинете Филиппова. Поздоровались, поговорили. Владимир заверил, что вопрос трудоустройства Петра прорабатывается, но посоветовал не тратить понапрасну время на непредусмотренные визиты, рекомендовав пользоваться телефоном и позвонить эдак недельки через две. А когда последовал новый звонок Борисова, ответил «вулкановцу», что вопрос еще не решился, и вновь попросил позвонить дней через десять. Должность — главный инженер какой-то колонны.

Декада пролетела незаметно, и Борисов снова позвонил с утра пораньше. И опять услышал знакомый ответ, что вопрос еще прорабатывается и надо позвонить через недельку. Только на этот раз Борисов, очевидно, понял, что Владимир таким образом отыгрывался на нем за ту давнюю историю с вакантной должностью секретаря-машинистки, на которую просил устроить свою жену. Больше звонить и приходить к помощнику председателя облисполкома «вулкановец» уже не стал.

Перелистнув и эту отнюдь не приятную страницу своих воспоминаний, Филиппов решил прозондировать складывающуюся обстановку на день, для чего надо было отправиться в приемную, куда председатель облисполкома по традиции сообщал секретарше, где он находится, когда будет на месте, и, если имелась необходимость, через нее давал поручения любому из своего окружения или другим работникам аппарата. Но едва выйдя в коридор, Владимир столкнулся с новым заместителем председателя Мирославом Кашиным, который, как нетрудно было понять, возвращался из приемной Славянова.

Поздоровались. Выяснив, что Филиппов «взял курс» на сто тридцать пятую комнату, Кашин посоветовал ему не делать этого, а лучше вернуться в свой кабинет.

— Почему? — послушно открывая свою дверь, поинтересовался Владимир, пропуская вперед нового зама, зная его манеру зайти и поговорить с любым, кто ему встретится.

— Я только что от шефа. Он собирал всех замов сразу после того, как вернулся от «первого», и скажу тебе, что взвинченный и сердитый страшно.

— А что произошло?

— Да Богородов катит телегу на Диментьева. И все главным образом из-за его сыновей. Он уверен, что дело, которое на них заведено, может стать громким, как в Ростове, и не хочет признавать, что персонажи тут далеко не равнозначные, — передавая по-своему слова шефа, горячо рассказывал Кашин. — Иван Васильевич сказал «первому», что не стоит выставлять эту историю на всенародное обсуждение. Ведь Петр Анатольевич Диментьев — хороший специалист, уважаемый в области и в России человек. Он на своем месте, а такие кадры надо беречь. Если же раздувать историю с его сыновьями, то отца придется убирать с должности начальника облсельхозтехники. Видимо, этого Богородов и хочет. Он сказал, что появились веские причины для этого. Многочисленные разговоры о связях Диментьева-отца с молодыми работницами его службы подтвердились. Сейчас у Диментьева новая любовница: начальник одного из подотделов в его системе Марина Кульбицкая. Кстати, я ее видел: высокая, красивая. Ему есть из кого выбирать. И в том, что так все и есть, можно не сомневаться — сведения Богородову предоставляют компетентные службы. В друзьях-советниках у него сам начальник управления КГБ.

— Я в этом не сомневаюсь, — согласился Филиппов и тут же поинтересовался: — Скажи, пожалуйста, Мирослав Петрович, а какая вина конкретно вменяется сыновьям Диментьева? Что такого они натворили, если одно сочувственное упоминание о них вызывает сильнейшее раздражение «первого», из-за них опять схватившегося с нашим шефом, который ценит отца Диментьевых?

Владимир и сам слышал не раз сетования шефа на «первого», взъевшегося на сыновей Диментьева.

— Говорю ему, — рассказывал Славянов, — Николай Юрьевич, не обкомовское это дело ополчаться против детей Диментьева. Что это за тема — игра в карты и эротика? Повод для обсуждения на уровне обкома мелковат. Пусть правоохранительные органы в этом разбираются. Не стоит так раздувать эту историю. Никому и ничего хорошего это не принесет. Зачем области картежно-эротический скандал на весь Союз? Но «первый» — ни в какую! Сразу правым плечом задвигал и ни слова не проронил. Он уже давно решил, что дело братьев Диментьевых должно прозвучать громко. Ему очень хочется создать процесс, подобный ростовскому, чтобы все увидели, что обком партии не боится вынести сор из избы и занимает принципиальную позицию. Нашлись у Богородова и единомышленники, которые активно включились в раздувание процесса всесоюзного масштаба. Создали его. Но этот процесс, — повторял Славянов, — мелкий. А кто останется в выигрыше? Не обком партии, а братья Диментьевы, уже теперь, еще до суда, ставшие героями. А люди говорят, что партии, видимо, кроме картежников и эротоманов, нечем заняться.

Владимир других действий от Богородова и не ожидал. «Первый», все подтверждало это, так и не забыл унизительной для него сцены у покойного секретаря ЦК КПСС Давыдова. Можно не сомневаться, что, не прислушиваясь к возражениям председателя облисполкома, первый секретарь обкома специально гнул свою линию.

Услышав вопрос Филиппова, Кашин оживился, даже засиял, будто от удовольствия.