Когда умолкает кукушка - [12]

– Что там?

– Неотвеченные вызовы: школа, коллеги. Больше ничего интересного.

– Смс?

– Ничего особенного. Рассылка парфюмерного магазина.

– Кошелек в сумке?

– Да. И паспорт тоже.

– Хреново, – сказал Федор, покачиваясь с пяток на носки и обратно.

– А то! – отозвался Сергей.

Оба знали, что в таких обстоятельствах дело надо было открывать по статье «Убийство».

– Соседей опросили уже?

– Да вот они сидят. Вроде видели ее в субботу.

Бабулька кивнула. Она мяла в руках фартук и явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Что вообще вы скажете об Алене? – обратился Федор к соседям.

– А что про нее сказать можно? – проскрипела бабушка. – Тихая, вежливая. Шумных компаний не водила. Просклизнет по стеночке – и нет ее.

– Ничего не можете сказать?

Та покачала головой.

– Друг есть у нее? Парень?

– Не видали.

– Родственники что? – безнадежно спросил Федор у участкового.

– Она одна жила. Да и нет никого у нее.

– Откуда это известно?

– Девочки из школы говорили, которые заявление на розыск подали, – вмешался Сергей. – Ну она им сама так рассказывала.

– Понятно…

Федор прошелся по комнате, заглянул в кухню. Отрывной календарь нейтрального содержания, последняя дата – воскресенье. На плите засохшая сковорода, не вымытая после яичницы. Ничего нового, конечно. Всего лишь подтверждение тому, о чем кричали кошелек, паспорт и сотовый в сумке: Алена не собиралась никуда надолго уезжать. А календарь ничего не доказывает. Листочки мог оборвать кто угодно.

– Дверь отперта была? – спросил он.

– А? Нет. Личинку замка мы вон вынесли.

– А ключи ее?

– В прихожей на тумбочке.

– Замок такой, что дверь можно просто захлопнуть?

– Нет, ключ нужен. Балкон был приоткрыт…

– Под балконом, конечно, ничего?

Участковый покачал головой.

– Больницы, морги – ничего.

– Ничего.

– С ценными вещами что, Серег?

Следователь пожал плечами.

– Нашли тут двадцать тысяч рублей. Похоже, неприкосновенный запас на черный день, знаешь. Вряд ли у нее было больше – одинокая училка. Всё в описи.

– И ноут на виду. Никаких корыстных целей, значит, не прослеживается.

Федор снова вышел в прихожую и внимательно посмотрел на вешалку и обувную полку. Вот кожаные туфли с присохшей грязью, обувь по погоде. Чистые босоножки и кроссовки. Ветровка, куртка, плащ.

– Похоже, что она оставалась в домашней одежде, так?

– Спросим у коллег, конечно, в чем она ходила. Но похоже, что так, Федь. Ты что думаешь, – Сергей понизил голос, – это связано с исчезновением девочки, да?

Ответа на этот вопрос не было, и думать в этом направлении казалось нестерпимым.

– Не знаю точно. Одно могу сказать: Алена эта, англичанка, она единственная из всей школы как-то шевелилась. Помогала ориентировки расклеивать. Мне звонила со своими идеями бредовыми.

– Так, отсюда поподробней!

– Я говорю: бредовыми.

– А я говорю, сам знаешь, какая у нас тут статья вырисовывается. Давай подробней.

Федор закатил глаза.

– Да экстрасенс какая-то к ней приходила и что-то про Лизу пыталась втирать.

– Какая? Что именно?

– Не знаю. Да не знаю, я и слушать не стал.

– Дур-рак, – от души припечатал следователь.

– Блин, Серег, кто мог предположить? К нам все эти восемь лет всяческие провидцы и экстрасенсы прут, как мухи на мед! Ни разу еще ни одно их пророчество не подтвердилось.

– Но она что-то хотела тебе сказать, а ты не стал слушать. Так, Федор?

– Так, – поисковик скрипнул зубами. – Мне понадобится фотография для ориентировок.

– В соцсетях возьмешь. Экстрасенс, значит. – Сергей вернулся в комнату. – То-то я смотрю, тут карты везде…

– Карты чего?

– Игральные карты. Может, экстрасенс была гадалкой?

– И учила Алену гадать на картах? – скептически добавил Федор.

Но Сергей, даром что старый приятель, уже обозлился на него за упущенную зацепку в деле, вероятно, об убийстве, и не собирался дальше делиться информацией. Пора было уходить; так Федор и поступил.

Глава 2

Федор подошел к своему белому фольксвагену, который уже успела замаскировать опавшими листьями осень.

Друг имел все права: и злиться, и не пускать человека со стороны в собственное расследование. Ведь Федор больше не служит в полиции, теперь он юрист в крупной компании. Вот на машину, кстати, заработал, в отличие от Сереги…

Отцепляя от мокрого лобового стекла красно-желтые кленовые листья, он позвонил своей помощнице по поисковому отряду, координатору с позывным «Сойка».

– Привет, Соечка. У нас тут плохо. Пропала учительница Лизы. Зайди, пожалуйста, в соцсети, разыщи такую Алену Кривицкую. Фотографию на ориентировку оформи, и распространяем. Возраст… ну там указан будет в профиле, наверное. Особых примет не знаем. В чем ушла – не знаем пока тоже. Родственников близких нет. Укажи, что мобильный телефон и паспорт оставила дома, так что… Что тебе объяснять, ты же сама умница. Пока.

Сел за руль, бросил мобильник на соседнее сиденье – и сидел так еще долго.

Пытался вызвать перед внутренним взором образ Алены. Немножко нескладной, слегка сутулой, но в целом стильной в своей длинной юбке, курточке с вышивкой. То ли игра в народные мотивы, то ли какая-то непонятная мужскому уму стилизация. Глядя ей в лицо, легко было увидеть в ней училку: строгий взгляд сквозь очки, профессионально поджатые губы. Но лицо при этом было совсем юным, даже слишком для ее двадцати пяти, что ли, лет, и так просто было заставить ее растеряться, совсем как ребенка. Да еще эти вьющиеся волосы цвета меда.