Когда умирают боги - [40]

Разумеется, это была ловушка. Себастьян это знал. И все же последовал за девчонкой.

Он оказался в кривом переулке с немощеным тротуаром, по которому струились помои, огибая кучи мусора и расколотые бочки. Здесь стояли облупленные старые тюдоровские дома из кирпича, пахло сырой известью, в воздухе держался неистребимый запах крови, доносящийся из ближайшей мясной лавки.

Пробежав сотню ярдов, девчонка нырнула под низкий козырек дверной ниши, и в ту же секунду из-за горы ящиков поднялись трое молодцев и перегородили узкий проход.

Одеты они были плохо, но, как заметил Себастьян, не в лохмотья.

— Похоже, ты ошибся, — произнес один из громил, тот, который был повыше остальных и одет получше: в черном сюртуке и безукоризненно завязанном накрахмаленном белом галстуке. Его лицо с длинным аристократическим носом показалось Себастьяну смутно знакомым, но имени он не припомнил. — Что скажешь, парень?

Себастьян обернулся. В конце переулка, в дымке от факела, вырисовывались еще два силуэта. Ловушка захлопнулась.

ГЛАВА 28

Видимо, к его встрече готовились основательно, и это немало удивило Себастьяна. Он ожидал, что встретит одного, максимум двух. Его расспросы явно задели больной нерв. Опускаясь на корточки, он понял, что дело тут не только в смерти одной молодой женщины.

За голенищем сапога он заранее припрятал кинжал, и теперь прохладная гладкая рукоять незаметно оказалась у него в руке. Страха он не испытывал. Страх приходит, когда есть время поразмышлять или когда уже нет сил отражать атаку. Теперь же он ощущал огромный прилив энергии.

Шестилетний опыт, добытый в горах Португалии, Италии и Вест-Индии, не прошел даром: Себастьян мгновенно оценил грозящую опасность. Он мог оставаться на месте, позволив громилам окружить его со всех сторон и завязать драку со всеми пятью одновременно. Или он мог атаковать одну из двух групп и попытаться бежать, прежде чем они успеют соединить свои силы. Три человека впереди и только двое блокируют отход на главную улицу — выбор прост.

Вначале обе группы противника предпочитали сохранять дистанцию.

— Кто тебя сюда послал? — спросил один из двух, блокировавших выход из тупика, — темноволосый мужчина средних лет с округлившейся талией и тяжелым подбородком. Он держал дубинку — приличный кусок дерева — и угрожающе похлопывал своим орудием по ладони свободной руки. Его рыжий приятель — огромный, со сломанным носом, абсолютно трезвый — вооружился ножом. Чуть раньше, когда они шли по улице, их было трое, вспомнил Себастьян. Это означало, что где-то его поджидал еще один — погонщик и, возможно, флейтист.

Облизнув губы нарочито нервно, Себастьян ответил гонким дрожащим голоском:

— Сквайр Лоренс из Лестершира…

— Угу, — хмыкнул громила с дубинкой. — А теперь подумай вот о чем: можно умереть быстро, а можно и медленно, моля о милосердии и сожалея о том дне, когда появился на свет. Выбор за тобой.

Себастьян мрачно улыбнулся.

— «Отец, мой отец, вырой мне могилку», — сказал он и бросился вперед.

Он выбрал того, который стоял справа, рыжеволосого громилу, ловкого танцора с ножом в руке — нож убивал быстрее, чем дубинка. Рыжий не отступил, держал нож наготове, чтобы отразить атаку Себастьяна. Но в последнее мгновение Себастьян перекинул кинжал в левую руку, а правую подставил под атакующее лезвие и подбросил вверх веснушчатую руку, державшую его, тем самым получив возможность всадить кинжал по самую рукоять в могучую грудь погонщика.

Он оказался так близко, что Себастьян разглядел поры на его лице, испарину на лбу, вновь почувствовал запах джина, которым пропитался сюртук из грубой шерсти. Громила булькнул, из его рта хлынула кровь со слюной, глаза закатились. Выдернув лезвие, Себастьян быстро развернулся к нападавшему с дубиной.

Оказалось, недостаточно быстро. Удар, нацеленный в затылок Себастьяна, пришелся на плечо. Нестерпимая боль пронзила ключицу, перешла в левую руку. Себастьян рухнул на одно колено, застонал сквозь стиснутые зубы. Над ним замаячила тень. Увернувшись, Себастьян заметил перекошенную от гнева физиономию, оскал желтых кривых зубов: громила решительно занес дубину, чтобы снова нанести удар.

Себастьян ударил кинжалом прямо в живот противника.

Тот закричал, потом закричал снова, когда Себастьян попытался выдернуть лезвие, но оно застряло. Вокруг поднялся шум. Он услышал топот бегущих ног, когда с другого конца улицы к ним ринулась троица.

Бросив кинжал, Себастьян вскочил. Выход из переулка был совсем рядом, очерченный тенями каменных стен. Он сделал шаг, второй, но тут в узком проходе между домов прогремел пистолетный выстрел и разнесся эхом по всему переулку. Он увидел желто-белую вспышку горящего пороха, почувствовал острый запах серы.

Огонь проложил обжигающую борозду по его виску.

ГЛАВА 29

Себастьян спотыкался, но продолжал бежать.

Ему удалось выскочить из переулка на Гилтспер-стрит. Шляпу он где-то потерял. По лицу текла кровь, влажный ночной воздух только усиливал ее острый запах. Красное пятно растеклось по пальто и жилетке, но только это была не его кровь.

Прохожие оборачивались на него. Женщины, бледнея, шарахались в стороны, испуганно глядя на него вытаращенными глазами. Он понимал, что они, должно быть, слышали пистолетный выстрел, но никто не шагнул к нему, чтобы помочь. Здесь он был чужаком. В отличие от его преследователей.