Когда убивают футбол: игра по-русски - [2]

Кто-то из заднего ряда не выдержал, послышался треск разрываемой бумаги:

— Ого, половину в евро! — прошелестел возбужденный шепот.

— Да, пока только половина. Но наши дела, орлы, идут неплохо, и в ваших силах сделать так, чтобы в этих конвертах «Европы» стало побольше. А то, может и конверты маловаты окажутся, а? — Под общий смех, вытирая платком потное лицо, лукаво произнес вице-президент «Арбата» Сакуленко, представительный мужчина в строгом черном костюме. — Руководство старается учесть вклад каждого. Сегодняшняя победа и выход в лидеры достойны поощрения, — он сделал резкий взмах рукой.

— «Арбат»! «Арбат»! «Арбат»! — чемпион, чемпион, чемпион!» — прозвучал призыв футболистов, напоминающий боевой клич средневековых рыцарей, молящихся в маленькой часовне у алтыря об успехе в походе за чашей Грааля.

3

Белый шестисотый «мерседес», идущий в правом ряду по Садовому кольцу, мягко притормозил напротив Курского вокзала. Сидящий за рулем Виталий Костров достал сигарету, но покурить ему не довелось — к машине уже проворно шагал хорошо сложенный мужчина средних лет в синем джинсовом костюме, держа в руке темный фирменный саквояж.

Мгновение спустя, он сидел на заднем сидении, рядом с Ницковой. Виталий со вздохом выбросил сигарету в окошко.

— Запоздали, Катюша, однако, — с легкой укоризной произнес мужчина. — С полчаса, как маюсь.

— Не ворчи, Эдичка, — ласково произнесла Ницкова, — мы же с матча. Вручала игрокам премиальные, а это дело я никому поручить не могу. Поздравь хоть, победа-то какая знатная. Учти, мы налегке, ни выпивки, ни еды.

— С обеда во рту ни крошки, — отозвалась с переднего сидения Изольда Овчаренко, администратор «Арбата». — Нет ли хоть чего-нибудь пожевать?

— Ну, куда вы без меня? — Эдуард расстегнул молнию на саквояже. — Вот, девочки, ваши любимые чипсы с перцем. Есть балычок, ветчинка, сыр, кола, минералка. Или, может, пивка для рывка?

— Значит, так, — властно распорядилась Екатерина Борисовна. — В дороге на ходу — ланч. И без остановок, банька-то с пылу, с жару, Добрятино уже ждет, не дождется…

Стремительно, с ходу миновав шоссе Энтузиастов, «Мерседес» вылетел на владимирскую трассу. Вскоре легкий хмельной «Будвайзер» снял напряжение бурного, наполненного волнениями дня. Но, то ли по славянской, то ли по советской привычке, после выпитого потянуло поговорить о работе.

— Теперь я на пару дней, как минимум, свободна, — закурила Екатерина сигарету. — Передохну чуток от Родина, он не только парней, но и меня задергал. И все из-за этого паршивого перехода.

— Твоя правда, Катек, — Овчаренко, что-то шептавшая Виталию, обернулась с переднего сидения. — Ну что за команда без надежного вратаря? Ведь просился Черкасов обратно из Испании. Там он в глубоком запасе, а нам вполне подошел бы.

— Да я с Иванычем уже раз шесть об этом говорила, однако уперся, рогом не свернешь. Решил все-таки купить Абдуллаева, пусть и за кучу баксов. Впрочем, хватит о делах, я этим соккером по горло сыта. Эдичка, поцелуй меня. Как-никак, я тебя от любимой налоговой оторвала.

С шутками-прибаутками, анекдотами под пивко, за час с небольшим домчались до Добрятина. Небольшая деревенька располагалась в тихом живописном месте: река, грибной лес, да еще и озеро впридачу, на берегу которого приютился или, точнее, раскинулся известный дачный поселок «Арбата»…

«Мерседес» загнали во двор, за высокую каменную ограду, и дружно бегом, обнимая женщин, рванули к сказочному двухэтажному теремку — баньке, заранее протопленной услужливой соседкой…

…Парились от души, до потери пульса хлестались свежими березовыми веничками со вставленными в них ветками можжевельника. А потом началось застолье. Таинственным образом банное застолье умеет превращать обычные белки, углеводы, жиры, и вредный в больших количествах алкоголь, в неукротимую сексуальную энергию.

Эдичка, Эдуард Брониславович Линьков, молодой генерал, заместитель шефа Московской налоговой полиции, новый объект внимания Екатерины Борисовны, сумел преобразовать элитную закуску и выпивку в горячую магму желания. В полной мере, в просторной роскошной кровати спальни третьего этажа был бесподобен. Екатерина позволяла все, что подсказывала ему фантазия, взращенная на изъятой подпольной порнографии. Этот ненасытный накачанный самец нравился ей, пожалуй, больше, чем интеллектуал, помешанный на классической литературе, профессор Лебедянский, который, впрочем, удачно вписался в бензиновый бизнес. За последние полгода он стал приносить ощутимую прибыль клубу, а главное — ей лично, Екатерине Ницковой, «скромной» финансовой труженице «Арбата».

Доходя до изнеможения, они с Эдиком пили четвертьвековой армянский коньяк, сотни три бутылок которого хранилось в подвале хозяйской дачи. Этот арсенал был поистине царским подарком генерального директора «Арарата» за некоторые услуги мадам Ницковой, небезуспешно способствовавшей продвижению солнечного напитка на российский рынок. Закусывали бутербродами с нежной семгой, устрицами, копченой олениной, лобстерами, королевскими маслинами и всем тем, что щедрый Господь Бог послал им на закуску. А он послал им, что называется, слава Богу.