Центр многих городов России начинается с вокзала. Только ступишь на перрон, отойдешь от путей — и вот перед тобой на сравнительно небольшой площади несколько магазинов, чаще продуктовый, хозяйственный и промтоварный. По соседству — почта, аптека, автобусная станция, отделение милиции. Все плотно, компактно, удобно. Городок в городке. Корначеву сказали, что рядом с милицией находится и прокуратура. Зная об этом, Юрий предпочел никого из местных жителей не расспрашивать. Ориентируясь на желто-синий «газик» у распахнутых ворот, он обошел двухэтажный дом из потемневшего кирпича. За милицией, вероятно, по соображениям безопасности, поместили сберкассу, а уж за сберкассой была прокуратура.
К фасаду деревянного дома крепилась черная табличка с надписью золотом: «Прокуратура РФ. Прокурор Белозерского района». Юрий открыл калитку и вошел во двор. Центральную часть его занимал колодец, за колодцем расположился гараж, из которого доносилось надсадное бормотание работающего с перебоями мотора.
Корначев подошел к колодцу, глянул вниз и почувствовал на лице приятно освежающий холодок. Колодец был глубок. С минуту пришлось поработать, пока над срубом показалось ведро.
«Вот уж напьюсь вдоволь», — подумал Корначев, ополаскивая белую эмалированную кружку, прикрепленную тонкой длинной цепочкой к гвоздю, вбитому в сруб. Вода была холодная, но не ледяная, в самую меру, и даже с каким-то особенным вкусом В засушливой астраханской степи, где он работал прежде, Корначев мог пить холодную воду разве что из холодильника.
По скрипящим ступеням он поднялся на крыльцо и, открыв дверь, обитую черным дерматином, оказался в узком коридоре. На одной из дверей была надпись «Помощник прокурора», на другой — «Следователь», в конце коридора он увидел табличку «Секретарь». Юрий вошел без стука и оказался в приемной. Несколько стульев вдоль стены, сейф в углу, на столе машинка, прикрытая серым чехлом.
Пока Корначев осматривался из двери, что была прямо напротив него, появился плотный мужчина в высоких охотничьих сапогах.
— Прием у нас с девяти, гражданин, — сказал он Юрию. — Можете здесь подождать или погуляйте с полчаса. Погода нынче с утра превосходная.
— Я, собственно, к прокурору, — начал Корначев.
— Я и есть прокурор. Вот только переоденусь, дождусь секретаря и начнем прием. Так что чуток повремените.
— Направлен к вам областной прокуратурой, Корначев моя фамилия.
— Ах, вот как. Быстро, однако, вы до нас добрались. А по имени-отчеству?
— Юрий Владимирович.
— Что ж, милости просим. Считайте, Юрий Владимирович, что знакомство состоялось. — Мужчина протянул Корначеву руку: — Геннадий Константинович Белозеров, белозерский прокурор.
— Белозеров в Белозерове? — удивился Корначев.
— Не скажу, что удачное совпадение, — отозвался Белозеров. — Кому шуточки, а мне хлопотно. Почти на каждом совещании только и слышишь: «Вот у Белозерова в Белозерском районе налицо рост правонарушений, но конкретных мер товарищем Белозеровым пока не принято». Тут впору плакать, а в зале смех. Повторилось это раз-другой, потом Коваленко почти официально приказал меня по имени-отчеству называть. Режет ему слух моя фамилия… Проходите в кабинет, Юрий Владимирович, — предложил Белозеров. — Я мигом переоденусь, приму соответствующий вид, там и поговорим.
Он пропустил Корначева, включил электрический чайник, стоявший на подоконнике, и, сев на диван, начал снимать сапоги.
Юрий пригляделся к своему будущему начальнику. Прокурор был ростом невысок, но крепок, на вид ему можно было дать пятьдесят с небольшим. Его молодили коротко подстриженные волосы (по моде, отметил про себя Юрий), но виски, тронутые сединой, и обстоятельная неторопливость в движениях выдавали возраст.
— Так кто вас к нам сосватал? — поинтересовался прокурор, натягивая синий форменный китель с петлицами советника юстиции. Сапоги, клетчатая рубашка-ковбойка и поношенные брюки — все немудреное охотничье снаряжение уже исчезло в небольшом встроенном в стену шкафу.
— Сначала был разговор с начальником следственного отдела Бердичевским, потом вместе с ним пошли к Коваленко.
— Ну, и как там Степан Трифонович?
— По слухам, собирается в отпуск. А вообще сейчас в областной прокуратуре хлопоты начались. На словах Коваленко велел вам передать: комиссия из столицы приехала. Не исключено, что после области проедутся по районам.
— Нам не привыкать. Чего-чего, а проверяющих хватает. Побудут день-другой, а как увидят нашу Клязьму, начинаются разговоры о рыбалке. Вот появись вы перед выходными, тоже взял бы с собой. Нынче мы далеко ушли, километров шестьдесят вниз по реке.
Он выключил закипевший чайник, достал из тумбочки, стоявшей сбоку, заварку в бумажных пакетиках, сахар и два стакана с металлическими подстаканниками.
— Я думаю, вы еще не завтракали, Юрий Владимирович, — предположил Белозеров.
— Воды из колодца попробовал. Вкусная у вас вода.
— То-то я слышу — ведра во дворе гремят. На наш колодец чуть ли не пол-Белозерска ходит. Его так и зовут — прокурорский. И в соседних дворах колодцы есть, но вода в них совсем иная, не сравнить с нашей.
Он разлил кипяток по стаканам, бросил в них пакетики с чаем, которые тотчас темными квадратиками всплыли вверх. Потом пристально взглянул на Корначева:
