Когда терпение лопнуло - [50]

– Извините, проверка. Имеем право проверять документы.

И вдруг пропал с глаз долой, вот реально как под землю провалился. Рита спрятала паспорт в сумку, свесилась вниз. К ногам омоновца прилипло нечто короткое и широкое, там, где у человека голова, помещался шар, абсолютно голый и с вмятинами. Омоновец ловко оторвал нечто от себя, подоспел второй, что вытащил Дашку и занялся этим нечто. Схватил, встряхнул, поставил на ноги – это оказалась Ильгинка, абсолютно лысая, без платка. Она молча вырывалась, дралась так, что омоновец на мгновение выпустил ее, но перехватил у двери. Ильгинка грохнулась на колени, ее потащили в коридор. Она упиралась, цеплялась руками за что придется, и напоминала сейчас жабу для привлечения денег, лысую, корявую и всю в золоте. Мент отпустил Ильгинке одну руку, та немедленно вывернулась и плюнула омоновцу в забрало. Рита зажмурилась, вжалась в стенку и прикрылась одеялом, точно это могло помочь.

– А что такое? – крикнула она. Омоновец осматривал остальные кровати, дергал шторки так, что две слетели на пол, а третья повисла, полу оторванная.

– Жители сообщили, что тут торгуют наркотиками, – омоновец перевернул Дашкин матрас, – и проживают неизвестные без регистрации. Плановая проверка.

«Ничего себе проверка», – был третий час ночи, Риту колотил озноб, она только что зубами не стучала. Из коридора и остальных комнат и кухни неслись крики, мат, треск и грохот, омоновец нашел чей-то мобильник и выкинул его в коридор. Пошел на выход, обернулся на пороге.

– А тебя как в этот притон занесло?

– Я тут живу, – крикнула Рита, – имею право. Хостел, между прочим, участник системы бронирования, не первый год работает. Я не знала, что тут наркотики продают!

Омоновец ушел, из коридора донеслось «на выход!».

– Не имеешь права, – орала Дашка, – у меня есть документ, справка об освобождении! Я паспорт получить не успела!

– Полтора года не хватило? – отозвался молодой и резкий, судя по голосу, мужик. – Щас поедем и все проверим.

Дашка запустила отборным матом, ее поддержали, но замолкли как-то быстро, точно им заткнули рты.

– Мне на работу утром! – визжала тетка с кучей подбородков. – Я никуда не поеду!

– Сопротивление полиции? – осведомился тот же мужик. – Не советую, у вас будут проблемы, очень большие проблемы. Отгул возьмете.

Дальше снова пошло непечатное, потом загрохотали шаги. Рите очень хотелось с головой накрыться одеялом и проснуться как обычно, по будильнику, пойти на работу. В комнату ворвался сквозняк, залетали бумажки и обрывки, в квартире стало тихо. Рита посидела так с минуту, потом рискнула и спрыгнула в центр разгрома. На цыпочках вышла в коридор и чуть ли не нос к носу столкнулась с двумя молодыми спортивного вида мужиками в штатском: один стоял на пороге комнаты мальчиков, второй изучал содержимое шкафа.

– Меня проверили, – пискнула Рита. Голос сорвался, она понимала, что выглядит глупо, но от страха совсем растерялась. Мужики улыбнулись, тот, что у шкафа, сказал:

– Идите домой, хостел закрывается.

– Как закрывается? – оторопела Рите. – В смысле?

– В прямом, – буркнул дядя с порога. – До выяснения. Много жалоб от жителей, да и с паспортом тут вы одна оказались. Например, с вами в комнате Дарья Мартишина жила, у нее срок за мошенничество, недавно освободилась. Собирайтесь, а то мы сейчас все опечатаем.

Рита вытащила из шкафа чемодан, свои вещи, бросилась обратно в комнату, принялась собираться в темпе. Почему-то казалось, что не успеет, и ее запрут тут, одну среди разгрома, хватала вещи и пихала их кое-как. Оделась сама, осмотрелась, и заметила под Дашкиным матрасом что-то знакомое, нежно-лавандового цвета. Рита подошла, потянула за край и глазам своим не поверила – платье, боже мой, ее французское платье, все в пятнах, рваное в боках, точно на слона его надеть пытались, и воняет то ли пловом, то ли тушенкой. «Зачем оно ей?», – Рита держала тряпку двумя пальцами, – «она бы не влезла». Было заметно, что Дашка его-таки напяливала на себя: швы в боках местами разошлись, местами держались из последних сил.

– Девушка, вы готовы? – донеслось из коридора. Рита отшвырнула платье и пошла на выход. На площадке ее поджидала бабка с лыжной палкой, торжествующе подняла ее, точно меч, над головой.

– Получила, гадина? – прошамкала она. – Так тебе и надо! Почему ее не арестовали?

– Идите спать, бабушка, – полицейский оказался между Ритой и старухой, – идите, милая. Кого надо, всех арестовали, спите спокойно.

Рита спустилась на первый этаж, вышла из подъезда. Напротив стояла полицейская машина с включенными фарами. Водитель подозрительно глянул на Риту, но остался за рулем. Мужики быстро выскочили следом, сели в машину и укатили, пошел дождь. Рита осталась одна с чемоданом. Был четвертый час утра, и поблизости не усматривалось ни одной живой души, даже свет в окнах не горел. Рита постояла немного и пошла на вокзал пешком, чемодан катился следом и гремел разболтанными колесиками.

Накрыла апатия, больше всего хотелось спать, Рита плелась, едва переставляя ноги. До вокзала добралась через час, запихнула чемодан в знакомую до тошноты камеру хранения и уселась в зале ожидания. Народу было неожиданно много, гул голосов, музыки, звонки мобильных сливались в ровный гул, глаза слипались, но Рита боролась со сном. Купила кофе в автомате, ждала, когда он остынет, смотрела на темную поверхность с цепочкой пузырьков по краям, а в голове крутилось одно: «что дальше?». По всем раскладам получалось, что дальше мрак, точно такой же, как кофе в руках, Рита закрыла глаза. Сил реально не осталось, она слишком долго считала себя той лягушкой, что, попав в молоко, дергалась так, что сбила масло и вылезла из горшка, но ее лягушка, считай, утонула. То ли молоко попалось неподходящее, то ли масло сбивается как-то не так, то ли сказка оказалась враньем. «Деньги, нужны деньги», – Рита всполошилась вдруг, проверила свою наличность, две крупных купюры приятного оранжевого цвета, что остались от продажи часов. До аванса еще неделя, но аванс не спасет, надо что-то делать, причем быстро, очень быстро. «Зато отпала проблема досуга в выходные дни», – Рита невольно засмеялась. Толстый неприятный мужичок, что старательно пытался уснуть на соседнем кресле, заворчал, забухтел, недобро глянул на Риту и отвернулся. Она просидела в зале ожидания до шести утра и пошла на работу.