Когда терпение лопнуло - [36]

Принтер гудел, лампы тоже гудели, свет резал глаза. Казарцева и Вика давно ушли, оставив Риту одну среди шкафов, папок и опечатанных сейфов. Страха не было, наоборот – она чувствовала себя спокойно, безопасно и уверенно, как в хорошей крепости. В углах подвала мелькали подозрительные тени, одна даже скользнула по потолку. То ли показалось, то ли души прежних владельцев здания слетелись в хранилище в надежде урвать хоть толику запертых здесь неисчислимых богатств – настоящих и фальшивых. Прошлогодний январь благополучно подошел к концу, начался февраль, Рита отложила копии и смахнула локтем оригиналы сводок, присела на корточки, подбирая бумаги.

– Вы есть в этом списке? – грянуло над головой. Сердце остановилось, кровь же, наоборот, рванула по венам с удвоенной скоростью, в ушах зашумело. Перед глазами маячило что-то белое с мятыми краями и несколькими строчками по центру. Рита пришла в себя – это неслышно подошел охранник, уже другой, тоже здоровый дядька средних лет, он сурово щурился и сверлили Риту взглядом.

– В списке? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать. «В списке живых или мертвых?», – шевельнулась и сразу уползла прочь неуместная мысль.

– В списке тех, кто может находиться на охраняемом объекте после двадцати одного часа в рабочие дни, а также в выходные, – отчеканил охранник.

Уже девять вечера, оказывается! Она и не заметила, так торопилась закончить хоть часть работы.

– Можно мне еще полчасика, пожалуйста!

Охранник покачал головой.

– Инструкция, – уже мягче сказал он, – прошу меня понять. – Он оглядел Риту и улыбнулся:

– Идите домой, работа не волк. Поздно уже.

Не волк, конечно, фиг ее догонишь, или как там эта пословица заканчивается. Но пришлось-таки выметаться прочь. Рита сложила распечатки на своем столе и вышла под мелкий дождь. Постояла, удивляясь, какой свежий и чистый сегодня воздух, и побрела, обходя лужи, в свое провонявшее корвалолом и старостью жилище.

За две недели привыкла, тухлый запах уже не раздражал, Рита его почти не замечала. Только входя с улицы, чувствовала пару минут, потом он исчезал, вернее, не до него становилось. Каждый вечер начинался и заканчивался одинаково: сведением баланса и подсчетами, сколько можно потратить до зарплаты. До нее – аллилуйя! – оставалось меньше суток, Рита решила нормально поужинать на оставшиеся и утром почти в хорошем настроении шла в банк. Не испортил утро и соловьевский визг: так она то ли мотивировала коллектив, то ли пыталась сравнять его с землей. Анька мышкой сидела в своем углу и ждала, когда фонтан заткнется. Его хватило примерно на четверть часа, Соловьева почесала растрепанное гнездо на макушке и вызвала Аньку к себе. Та мухой полетела на зов, Юлька плюнула ей вслед, из-за неплотно прикрытой двери донеслось:

– Наталья Анатольевна, вы так похудели!

– Правда? – чисто по-девичьи обрадовалась Соловьева. – Я вчера не ужинала, неужели так заметно?

– Конечно! – от души старалась Анька, к голосам добавился странный шелест и потрескивание, точно Анька собственноручно измеряла начальственные объемы, – Вот здесь платье висит, и здесь, вы просто не видите. Вчера так не было!

– Это диабет, – вполголоса сказала Ирка. – от него тоже худеют, в зависимости от формы болезни. Зуб даю, это диабет, столько конфет жрать…

Юлька фыркнула, не особо скрываясь, дверь в кабинет распахнулась. Вышла Анька и, ни на кого не глядя, умотала выполнять поручения руководства. За жрачкой пошла, проще говоря. На пороге показалась «похудевшая» Соловьева, натянула «гнездо» чуть ли не на нос, уперла руки в бока.

– Рабочий день с девяти, – выдала она голосом свиноматки на грани опороса, – какого хрена вы уже полчаса пинаете балду? Я за вас работать буду?

Юлька демонстративно вытащила термометр, принялась активно трясти им, поминутно поглядывая на шкалу с делениями. Ирка вышла, прихватив косметичку, Рита быстро пошла следом.

– Я в хранилище. – она чуть ли не бегом выскочила в коридор, обогнала Ирку и заторопилась к лестнице. В подвале Казарцева нависала над Викой и что-то говорила монотонно, Вика чуть ли не спала над бумагами и пачками налички. Рита взяла отложенные вчера сводки и принялась мучить копир. Пока сканировала и делала копии, так и этак распределяла свой скудный бюджет: сколько отдать хозяйке за квартиру, сколько уйдет на коммуналку, сколько на еду. Оставались такие копейки, что хотелось бросить все, сеть в угол за огромный, размером со шкаф, сейф и плакать. Если бы это помогло, Рита так бы и сделала, но вместо этого копировала отчеты, объяснительные, описания инцидентов, отмечая в отчете столбцы, по коим была готова расшифровка. СМС о пополнении счета пришла перед обедом, Рита с минуту смотрела на цифры и никак не могла понять, что они означают. Смотрела-смотрела, листала ленту сообщений, решив, что в этот раз зарплату дали двумя суммами, но нет – ей перечислили едва ли половину от обычного. «Депремирование», – Соловьева точно рядом стояла с батончиком в зубах и улыбалась погано. Рита собрала копии, кое-как сгребла сводки в коробку, еле сдерживаясь, чтобы не раскидать их по хранилищу. Казарцева на нее внимания не обратила, она бегала от своего компьютера к Вике с весьма озабоченным видом. Рита поднялась по лестнице, остановилась у своей двери, прислушалась. Изнутри доносился обычный ровный гул голосов и работающей техники, никто не кричал, не требовал чего-то, не плакал. От злости горло пересохло и сдавило, точно колючку проглотила, в ушах стучала кровь. Этих денег, что заплатили сегодня, не хватит и на неделю, рухнули все планы, и без того нищенский бюджет срезался до одной статьи – выживание. Рита вошла, свалила документы на свой стол, осмотрелась. Юлька вдумчиво пялится на монитор с платьями, Ирка разглядывает свой свежий маникюр и одновременно пишет в мессенджере, Анька кукует с детьми по телефону, Соловьевой не видно. В отделе полный покой и расслабуха и ничего не происходит, вот вообще ничего от слова совсем. Ирка повернулась, вытаращила глаза на стопку бумаг у Риты на столе, скривилась страдальчески.