Когда страсть разгорается вновь - [17]

Выйдя из машины, он прошагал по тротуару и взбежал по ступенькам к крыльцу. Позвонив, Ричард отступил, вслушиваясь в давно забытый детский гвалт, раздавшийся из дома.

Последний раз он слышал нечто подобное, кажется, в тот день, когда покинул свой родной дом. Помнится, он точно так же стоял на улице, слушая, как играют Роберт и Роуз. Они казались слишком беззаботными, а над ними уже маячила зловещая тень Бертона…

Его брат с сестрой и не подозревали, что в этот самый момент Бертон завершает сделку, призванную сделать Ричарда вечным рабом Организации. Они не играли бы так беспечно, если бы знали, что видели своего старшего брата в последний раз.

Ричард прогнал от себя неприятные воспоминания, услышав приближающийся топот ног, слишком быстрых и легких, чтобы принадлежать взрослому. Раздался грохот – глупый ребенок, должно быть, с размаху влетел в дверь, даже не подумав притормозить. Наверное, ждать Изабеллу в доме, наводненном этими мелкими безобразниками, было не лучшей идеей.

Но дверь уже открывалась. Менять план было слишком поздно. Может, ему притвориться, что он ошибся домом, и…

Ричард взглянул на мальчика, который открыл дверь и теперь смотрел на него огромными глазами, и его сознание отключилось. Сердце замерло, а потом все внутри яростно взорвалось.

Черт возьми… это… это…

Роберт.

Осознание будто громом поразило его, чуть не сбив с ног.

Он обнаружил точную копию своего покойного младшего брата в доме Изабеллы. И этому существовало лишь одно объяснение.

Это был его сын.

Глава 5

– Вы кто?

Простой вопрос пронзил Ричарда, и в сознании всплыли очевидные выводы из увиденного.

Черные с блестящим отливом волосы мальчика, небесная лазурь его глаз, изгиб его бровей, очертание его губ. Его рост, фигура, осанка и все его крепкое, бьющее энергией тело… Все это было таким знакомым…

Но безграничная любознательность и непоколебимая решимость на его лице поразили Ричарда больше всего. Он слишком часто видел подобное выражение у своего брата, когда тот был в таком же возрасте. До того как усилиями Бертона были уничтожены его задор, непосредственность и надежды – все, что делало его ребенком.

Даже без этого почти полного сходства Ричард не сомневался, Изабелла родила от него ребенка.

Это был его сын.

– Маури… не открывай дверь!

– Уже открыл, бабушка! – крикнул мальчик, не сводя глаз с Ричарда. И снова спросил: – Вы кто?

Не успел Ричард обрести дар речи, как в холл на всех парах влетела женщина лет пятидесяти.

Увидев Ричарда, она споткнулась на полном ходу, ее глаза округлились, как у мальчика, но вскоре тревога в них рассеялась, и ее лицо озарила сердечная улыбка.

– Чем могу помочь, сэр?

Кто-то дернул Ричарда за рукав. Это мальчик – Маури – пытался привлечь его внимание. И неотступно допытывался:

– Вы кто?

Ричард опустил на него взгляд, силясь вспомнить, какое же имя в свое время для себя придумал.

Мальчик протянул ему руку по всем правилам этикета, взяв инициативу на себя, словно хотел помочь незваному гостю, затруднявшемуся ответить на элементарный вопрос.

– Я – Маурисио Сандовал.

Ричард уставился на протянутую ему маленькую руку, слишком ошеломленный, чтобы ответить на рукопожатие. Собственный голос скрежетом прозвучал в его ушах:

– Я – Ричард Грейвс.

Мальчик кивнул, опустив руку, и опять спросил:

– Да, но кто вы такой?

– Маури!

Мягкое замечание женщины вывело Ричарда из транса.

– Маурисио прав. Назвать вам свое имя еще не значит сообщить, кто я.

– Как забавно вы говорите.

– Маури!

Мальчик невозмутимо пожал плечами в ответ на смущение женщины.

– Не в том смысле, что смешно, я хотел сказать, не как мы. Мне нравится. Вы говорите так… важно. Мне бы хотелось так разговаривать. – Он пытливо уставился на Ричарда. – Почему вы так говорите?

– Потому что я британец.

– Вы хотите сказать, из Великобритании? – Когда Ричард кивнул, он продолжил допытываться: – Это ведь то же самое, что и англичанин, правда?

– Не совсем так. Я действительно англичанин, или, точнее, прежде всего англичанин, поскольку родился в Англии. Но многие люди являются британцами – то есть подданными Великобритании, – но не англичанами. Они могут быть шотландцами, валлийцами или ирландцами из Северной Ирландии. Но эти люди обычно ненавидят, когда их называют британцами, они предпочитают зваться англичанами, шотландцами, валлийцами или ирландцами. Я называю себя британцем, потому что большинство людей из остальной части мира не знают этой разницы. К тому же им все равно.

– Получается, вы представляетесь британцем, чтобы они не задавали вопросов, ответы на которые им совсем не нужны. Я задаю вопросы, потому что мне нравится все знать.

Ричарда поразила четкая, основательная логика мальчика, его понимание мотивов поведения людей. Он был слишком эрудированным и развитым для своего возраста. Изабелла и ее семья явно воспитывали его наилучшим образом.

– Вы еще не сказали нам, кто вы, – взялся за старое мальчик.

Женщина застонала, а губы Ричарда вздернулись в улыбке в ответ на упорную решимость Маурисио. Эта черта характера напоминала не Роберта, а его самого, Ричарда.

Сердце все так же беспорядочно билось, а невольная улыбка застыла на губах. Ричард чувствовал, что в настойчивости Маурисио таилось нечто большее, чем неуемное любопытство молодого цепкого ума. Неужели мальчик был так чувствителен, что уловил кровную связь между ними?