Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - [67]

Великое американское расточительство позволило мне дойти до сути нынешнего времени, яснее разобраться в Европе, страдающей от подобного недуга. Я разобрался. Я понял.

Мои два показательных круга солнечных суток отчетливо и просто выражают прошлое и будущее. Этим одиннадцати часам свободного времени я хотел бы дать другой эпитет: истинный рабочий день в эпоху машинной цивилизации. Бескорыстный труд, без выгоды, самоотдача; поддержание хорошей физической формы – великолепное тело; устойчивая нравственность; этика. Свобода выбора рода занятий. Свободное участие личности в коллективных мероприятиях и действиях. Общество, задействованное всеми своими движущими силами: личное и коллективное в той правильной и пропорциональной мере, которая представляет собой механизм самой природы – напряжение между двумя полюсами. Масса находится между двумя полюсами; жизнь течет посредине, прямо посредине. Равновесие – это не сон, не косность, не летаргия и не смерть. Равновесие – это место сопряжения всех сил. Единодушие.

Вот что может прочесть урбанист в судьбе нынешних обществ.

Опираясь на такие индивидуальные основания, я сумел предложить своим слушателям в США серьезную реформу их городов: реорганизацию хозяйства их страны на благо людей.

Одновременно это и программа больших работ и, следовательно, спасение промышленности, которую необходимо вести к плодотворным целям.

Таким вырисовывается будущее.

Следовательно, надо забросить мир в будущее!

Вбросить людей в будущее!.. Сильные духом, возможно, пожелают исполнить свое предназначение. А что же остальные? Они содрогнутся всем телом.

Так что сильным духом пора заняться изобретением катапульты, чтобы запустить всё в будущее. Всё будет новым. Бросить людей в воду! Им придется плыть; они поплывут; и выплывут и таким образом достигнут нового берега.

Когда я возвращался из Америки на судне «Лафайет», мой сосед по столу сказал:

– Если бы, восстав из глубины веков, в современном Париже вдруг появились строители соборов, они наверняка бы воскликнули: «Как вы, с вашими разнообразными стальными сплавами – мягкими, твердыми, хромированными и прочими, вашим искусственным портландцементом или глиноземистым цементом, с вашими механическими подъемниками, перфораторами, экскаваторами, передвижными платформами и конвейерами, с вашими расчетами, вашим уровнем физической и химической науки, знанием статистики, динамики, как же вы, черт бы вас побрал, не создали ничего достойного и человеческого! Вы не делаете ничего, что озарило бы вашу жизнь! А мы из терпеливо обтесанных и пригнанных без цемента один к другому булыжников построили соборы!»

3 Плохо осведомленное правительство

Я ужинал и провел четыре часа наедине с мистером Берли у нашего общего друга, надежды американской архитектуры. Мы договорились посвятить эту встречу текущим проблемам градостроительства. Мистер Берли – один из пяти участников программы New Deal [117]. Когда рухнула американская экономика, эти представители профессорской элиты, ученые, эти пять пальцев руки Рузвельта, творцы управленческой революции, «технократы», безразличные ко всем политическим обстоятельствам, первыми предложили решительные меры! Затем пришли другие люди, другие архитекторы. Однако мистер Берли остался при Рузвельте и осуществлял связь между Вашингтоном и финансовым управлением Нью-Йорка.

Я уточнил свою позицию: я никогда прежде не занимался политикой; я ремесленник. Я черчу планы. Точка зрения изобретателя отличается от образа действий политика. Изобретатель погружается в поиски причины вещей и изучение отношений человека с его средой. Его предназначение: открывать, познавать и создавать. Искать и, следовательно, сомневаться. Совершенствовать и, следовательно, видоизменять. Политик осведомляется, делает свой выбор и претворяет в жизнь. Он использует другие силы. Он имеет отношение к гораздо более краткому уравнению, нежели изобретатель. Так, например, я объездил большую часть мира. Встречался с людьми в СССР, в Германии, в Италии, в США и во многих других местах с более спокойным ходом событий. Я имел возможность заметить, что самое гигантское начинание мира, США, не имеет разумного технического плана и этической убежденности. Подобное утверждение я сделал на основе состояния архитектуры и градостроительства. Нам предстоит тщательно вникнуть, доказать и – после серьезного рассмотрения – предложить руководителям планы.

В течение многих лет мне неоднократно случается встречаться с руководителями. Знаете что приводит меня в изумление? Это наблюдать – я всегда сужу через призму того, что связано с моей профессией, – безосновательность их сведений, шаткость их убеждений, их трагическую неспособность принять решение. Где у них обсуждаемый предмет? Какое он находит отражение в их разговорах? Едва намеченный, его вид обретает различные внешние грани, как зеркала, отражающие точки зрения. Они решают не ход и последствия самих объективных фактов; а стараются «избежать историй», либо «сыграть хорошую шутку» с Х из лагеря противников, либо доставить удовольствие своим родственникам или ближнему кругу. А как же меры? То есть реальные решения по существу дела и событий? Даже не пытаются!