Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - [54]

В момент убийства на Стивене было несколько слоев одежды, что, вероятно, помогло очистить лезвие ножа, когда его доставали из двух колото-резаных ран в верхней части его тела. Поэтому я не стала спорить с предположением криминалистов о том, что на людей, напавших на Стивена, не должно было попасть много крови. И я была не особенно удивлена, когда они не нашли на одежде подозреваемых следов крови, которая могла бы принадлежать жертве. Кроме того, предполагалось, что подозреваемые, вероятно, носили свою одежду в течение двух предшествовавших аресту недель, вследствие чего любые текстильные волокна, которые могли попасть на нее с одежды Стивена, скорее всего, отпали и потерялись. Это предположение было сделано на основании экспериментов, показавших, что примерно 80 % перенесенных волокон отпадают в первые несколько часов, если носящий одежду человек активно двигается. Стивен, однако, успел пробежать по дороге несколько метров, прежде чем упал. Таким образом, он не двигался активно, прежде чем его отвезли в больницу, где с тела сняли одежду. А это означало, что следующим очевидным действием в криминалистическом расследовании должен был стать поиск волокон с одежды подозреваемых на том, что было надето на Стивене. Хотя изначально эксперты и обнаружили несколько волокон, которые могли принадлежать двум предметам верхней одежды Добсона, этих доказательств для суда было недостаточно.

Ознакомившись со всеми связанными с делом предметами, я продолжила поиск крови на одежде подозреваемых. Затем я осмотрела одежду Стивена, чтобы узнать, нет ли на ней других волокон, которые могли принадлежать верхней одежде Добсона. Также я инициировала поиск таких волокон и на других принадлежавших Стивену вещах – на щипчиках для ногтей, внутри пластиковых пакетов, надетых на его руки, чтобы защитить любые следы, которые могли на них остаться, а также на листах бумаги, подложенных под его одежду, пока она сушилась перед изучением.

В момент нападения на Стивене были брюки из вельвета в крупный рубчик, с которых запросто разлетаются волокна. Кроме того, они были очень яркого зеленого цвета, и найти их среди волокон на клейкой ленте было относительно просто. Несмотря на опасения по поводу того, могли ли они упасть до изъятия одежды подозреваемых, я решила поискать их хотя бы на нижнем белье, а также на упомянутых ранее двух предметах верхней одежды Добсона.

В своем отчете, составленном для родных Лоуренса в 1995 году, я написала о том, что нет каких-либо убедительных доказательств на основании криминалистической экспертизы (на тот момент), которые могли бы связать подозреваемых с нападением на Стивена, можно было говорить лишь о чрезвычайно слабой связи с Добсоном. Вместе с тем я добавила, что в этом не было ничего удивительного с учетом обстоятельств нападения и времени, прошедшего до их ареста. И я заключила, что в этой ситуации обвинение не должно беспокоиться по поводу отсутствия доказательств.

Мне не довелось давать экспертные показания в ходе рассмотрения частного иска, который, к сожалению, был закрыт, когда Дуэйн Брукс – парень, который был со Стивеном в момент нападения и убежал, ожидая, что Стивен последует за ним, – был признан ненадежным свидетелем. Не думаю, что родные Стивена по-настоящему простили Дуэйна за это, что печально, поскольку он тоже был жертвой. И он вернулся, чтобы попытаться помочь своему другу в этих, должно быть, просто ужасных обстоятельствах. Хотя мне ясно, почему им казалось, будто он их подвел, я понимаю и то, что он, должно быть, сам получил от случившегося глубокую травму – это усугублялось фактом, что полиция не оказала ему должной поддержки: по его словам, они постоянно к нему «цеплялись».

Со своими экспертными показаниями я все-таки выступила в 1997 году, когда министр внутренних дел поручил провести проверку в связи с так называемыми возникшими вопросами относительно смерти Стивена Лоуренса. По сути, я только и могла, что подтвердить заключение криминалистов ЭКС о том, что связь Стивена с одеждой кого-либо из подозреваемых (Добсона) очень слабая. Впрочем, как я отметила, сам по себе это был не особо убедительный аргумент для защиты.

В опубликованном в 1999 году отчете Макферсона отмечалось «отсутствие критики первоначальной работы криминалистов [КЛПБЛ]», а также говорилось, что моя экспертиза «отличалась особой четкостью и объективностью». Это было, конечно, приятно, но ни к чему не привело. Более важным я считаю то, что проверка показала: расследованию «препятствовали профессиональная некомпетентность, системный расизм и неспособность старших офицеров полиции должным образом управлять своими подчиненными», а также замечание о том, что «системный расизм влияет на работу лондонской полиции и полиции других регионов».

На момент убийства Стивена Лоуренса в Великобритании действовал закон, запрещавший повторное привлечение человека к ответственности за преступление, по которому он уже был оправдан. И одной из важных рекомендаций отчета Макферсона была отмена его распространения на убийства в случае появления новых доказательств. К моменту его изменения в Англии и Уэльсе в 2005 году он был расширен и на другие серьезные преступления, которые карались пожизненным или очень длительным тюремным заключением.