Когда сгущается тьма - [118]

— Помнишь, я рассказывал тебе об одном своем сне? — спросил Пауло. Из-за музыки он говорил довольно громко, но Джек понимал, что его слова предназначались исключительно для Алисии.

— Это о котором? — уточнила женщина.

— О том, когда у меня на коленях сидела маленькая девочка.

Должно быть, ему привиделась та маленькая заложница, которую он спас, подумал Джек, но через минуту понял, что ошибся.

— Да, помню, — сказала Алисия. — В этом сне мы с тобой были семейной парой, гуляли по парку и присели отдохнуть, а девочка подошла и забралась к тебе на колени. Поскольку она все время молчала, ты никак не мог понять, наш это ребенок или чужой.

— Верно. И боялся спросить у нее, кто она, потому что не хотел, чтобы наша дочь подумала, будто я не в состоянии ее узнать. И я сидел и ждал, когда она заговорит, чтобы услышать ее голос. Помнишь, что ты тогда сказала мне по поводу этого сна?

— Помню. Я сказала, что девочка не заговорит с тобой, пока ты не решишь, как поступить с нами обеими.

— Ну так вот, — произнес Винс. — Знаешь, что произошло прошлой ночью? Девочка наконец заговорила со мной.

Концовку разговора Джек не слышал. Пошептавшись, молодые люди поднялись с места и распрощались с ним еще до того, как Тео закончил исполнять свою композицию. Пауло потянулся было за бумажником, но Джек остановил его:

— Я плачу́. Только пообещайте мне, что придете сюда снова.

— Обязательно придем, — сказала Алисия. — Возможно, после моего возвращения из Аргентины.

Джеку было до смерти любопытно, чем закончилась встреча Алисии с бабушкой. Но после этих слов спрашивать стало не о чем, и он лишь улыбнулся. Правда, не очень весело — знал, что для Алисии это будет непростое в эмоциональном плане путешествие.

— Желаю вам доброго пути.

— Спасибо, — сказала Алисия.

— Ну, до встречи, Джек. — И Пауло вместе с Алисией направился к выходу.

Когда Тео вернулся, Джек сидел за столом в полном одиночестве. Заметив опустевшие стулья, гигант с удивлением посмотрел на приятеля.

— Я оставил тебя буквально на несколько минут, и ты за это время успел спугнуть моих новых клиентов?

— Им срочно потребовалось уйти.

— И куда же они двинулись?

Джек не ответил. Сказать по правде, он даже не расслышал вопроса.

— Тео? — произнес он с философским видом, то есть с устремленным в пустоту взглядом и отсутствующим выражением лица. — Как ты думаешь, грешно ревновать к слепому парню?

— Ревность — всегда грех. Если разобраться, это один из семи смертных грехов. Более того, ревновать — значит понапрасну растрачивать время и душевные силы.

— Это я понимаю. Но посмотри на меня. После развода я западал всего на двух женщин. Одна из них перекрасила волосы, сменила имя и уехала из страны. Другая же скорее предпочтет жить в хижине в Западной Африке, нежели со мной, хотя несколько раз в году ложится-таки ко мне в постель, пытаясь за один уик-энд компенсировать все недополученные за несколько месяцев любовные радости.

— Ну вот. Теперь уже и я взревновал. Но ты по крайней мере был счастлив?

— Нет, и, похоже, никогда не буду. В этом-то все и дело. Такое впечатление, будто судьба дает мне понять, что с женщинами у меня ничего путного не выйдет.

— Хватит хандрить, парень. Не хочется, чтобы повторилась та сцена, когда ты, придя в меланхолию, рвался на эстраду исполнить песню Рода Стюарта «Некоторым парням достается все, а мне — только крохи».

— Я никогда ничего подобного не делал!

— Ты просто не помнишь этого, — усмехнулся Тео, доставая из кармана два маленьких порционных стаканчика.

— Ни за что! — воскликнул Джек. — Текилу я пить не буду. По крайней мере сегодня вечером.

Тео ребром ладони отодвинул стаканчики в сторону.

— Тогда, может, мартини?

— С каких это пор ты пьешь мартини?

— На тот случай, если ты еще этого не понял, хочу заметить, что мой бизнес отнюдь не процветает. И я голову себе сломал, думая, как резко увеличить его доходность.

После некоторого размышления Джек, чтобы поднять им обоим настроение, решил прибегнуть к услугам музыкального автомата, остановив свой выбор на пластинке со своей любимой песней Дона Хенли «Летние мальчики», которая и навела его на удачную, как ему показалось, мысль.

— Хорошая подборка современных и ретрохитов — вот что тебе нужно!

— Музыка — не проблема. Имидж не тот.

Джек окинул взглядом помещение. В сущности, «Таверна Спарки» представляла собой перестроенную заправочную станцию. Впрочем, слово «перестроенная» не очень здесь подходило. В той же манере и со сходным результатом можно было «перестраивать» школьный гимнастический зал в танцевальное заведение в стиле ретро. Хотя «яма» для осмотра и смазки автомобилей была давно засыпана, Тео лишь на днях удосужился заменить старые гаражные двери более или менее приличными. Вдоль всего помещения тянулась бесконечная деревянная стойка, над которой висел телевизор, вечно показывавший программу ЕСПН, а на столе для «пула», где играли по маленькой, вечно валялись россыпью четвертаки.

— М-да, с имиджем действительно надо что-то делать. Похоже, заведению недостает лоска.

— Это моей заднице недостает лоска, — сказал Тео. — А «Таверне Спарки» нужен фирменный напиток. Вот почему я заговорил о мартини.