Когда сбывается несбывшееся… - [28]

Ирина выглянула в окно.

Под зонтом и в плаще, с букетом цветов по перрону брел человек, очень похожий на Олега. Ирина постучала в окно. Он вскинул зонт и помахал букетом.

— Вот уж никак не думала, что нас из Питера кто-то провожать будет, — искренне удивилась Ирина, беря букет намокших тюльпанов.

— Вы знаете, я был у Миши в больнице. Все утрясется… Вы не переживайте, — оправдываясь говорил Олег.

— Да по-моему, вы больше меня переживаете. А мы так довольны поездкой. Только устали очень…

Объявили об отправлении поезда.

Олег засуетился, прощаясь: «Я вам обязательно позвоню, наш уговор остается в силе»…

Поезд покачивал пассажиров, в нем было тепло и уютно. Ирина с дочкой пили чай.

— Мама, — сказала Аля, — мне кажется, что этот Олег в тебя влюбился…Точно…

— Не выдумывай…Давай спать. Ноги гудят от усталости.

Они вошли в квартиру, поставили дорожные сумки.

Кошки выбежали навстречу, радуясь возвращению хозяек. Они обнюхивали сумки, тыкали в них любопытные носы.

— Ну, не оголодали тут без нас, домашние животные? — тискала кошек Аля.

— Ты пойдешь в душ? — спросила Ирина.

— Не сейчас, позже.

— Ну, тогда я первая, — сказала мама.

После душа, обмотав полотенцем волосы, Ирина пошла на кухню. Привычно поставила на электроплиту чайник, полезла в холодильник. Сделала бутерброды с сыром, разлила чай по чашкам, поставила все на передвижной столик и покатила его в комнату.

— Только приехали, а ты уже побежала к компьютеру, — сказала Ирина, — позавтракай сначала хотя бы.

— А я почту проверяю, — отозвалась Аля.

— Ну, тогда проверь заодно и мою.

Ирина села на диван и с удовольствием стала пить чай из красивой домашней чашки.

— Ой, что это? Вернее — кто? Смотри… смотри…

Ирина посмотрела на экран компьютера.

На нем постепенно, по частям, проступало фото какого-то незнакомца. Это был фотопортрет мужчины, снятого крупным планом, в ковбойской шляпе и с сигарой в зубах. Его нельзя было назвать молодым, но у него было очень интересное волевое лицо и выразительные серые глаза.

— Хотелось бы знать, что нужно от меня этому ковбою, — недоуменно спросила Ирина.

— А тут письмо еще… на английском языке… — сказала Аля.

— Ну, давай переводи, покажи свои знания…

— А зачем мучиться, я долго буду переводить, — лукаво ответила дочка. — Я сейчас поставлю программу «переводчика».

— Ах, да… Я и забыла, что такое существует специально для ленивых. Везет же некоторым.

Алина пощелкала клавишами и стала читать текст уже на русском языке: «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит»…

При словах «американец» Ирина чуть не выронила чашку с чаем.

— Нет, я больше этого не вынесу… Опять американец? — Ирину начало трясти от нервного смеха так, что на глазах выступили слезы.

— Да, погоди ты, мама, дай я дочитаю…

И дочка опять начала читать.

— «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит. В газете «Чикаго-трибюн» я случайно прочитал маленькую заметку без подписи о русском художнике, который рисует на бересте. Там было также еще две фотографии. Вы даже не можете себе представить, какого труда мне стоило получить ваш электронный адрес. Я так и не смог понять, почему мне не хотела его дать американская журналистка, работающая в Москве, которой я сам лично звонил в Москву много раз и с которой я очень сильно поругался. Все дело в том, что я хочу издать книгу, в которой будет рассказываться о необычных художниках разных стран, и мне будет очень нужен ваш подробный материал и фото. Извините, я не знаю ни вашего имени, ни фамилии. Но мне очень нужно, чтобы вы ответили мне. Кстати, я скоро собираюсь в Москву. И у меня есть там друг-переводчик. Надеюсь, что когда я познакомлюсь с вами, у меня уже будет два друга.

Майкл Смит».

— Ну, вот видишь, по-моему, это настоящий американец, а не «американец из Детройта», — сказала Алина.

Ирина отставила чашку, села к компьютеру и еще раз молча, «про себя», внимательно прочитала письмо. А потом стала пристально разглядывать портрет. Она пару раз провела рукой по экрану компьютера, как бы сметая с него пыль и стараясь лучше разглядеть портрет.

— Ты знаешь, у меня какое-то странное чувство, — сказала она дочери. — Такое ощущение, что я уже где-то когда-то видела этого человека…

— А может это… дежавю? — улыбнулась дочка.

Казалось, Ирина не слышала этих слов. Казалось, она вообще находилась где-то далеко, как бы в отсутствии присутствия.

Она лишь пристально смотрела на изображение в мониторе и вдруг… запела. Старую, забытую мелодию, слышанную когда-то в молодости. Это была веселая песенка о сказочной птице счастья, слова и мелодия которой вдруг как-то сами выплыли из глубин памяти…

Дочка с удивлением посмотрела на мать. Но та удивила ее еще больше, попросив принести томик …Александра Грина.

— Зачем? Мам, ты не переутомилась случайно от всех наших питерских экскурсий? — спросила Аля, обнимая маму и заглядывая ей в лицо.

Ирина засмеялась: «Со мной все в порядке».

— Знаешь, у Грина в «Бегущей по волнам» есть удивительные строки… — Ирина сделала паузу, вспоминая запавшие когда-то в душу слова.

— …«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас…» — медленно начала проговаривать она.