Когда рыдают девы - [7]

– Ты спрашиваешь, не я ли убил твою подругу?

– После того, что я услышала вечером в прошлую пятницу, такая мысль, естественно, закрадывалась мне в голову. – Отец продолжал молчать, и Геро нетерпеливо добавила: – Ну, так что? Вы?

– Нет. – Он вытащил из кармана листовку и поднес ее к пламени свечи. Плотная бумага на миг потемнела и задымилась, а затем загорелась. – Но возникает вопрос: веришь ли ты мне?

– Не знаю. – Геро держалась совершенно спокойно, но не сводила глаз с отцовского лица. – Никогда не могла определить, когда вы лжете.

Джарвис наклонил разгоравшийся листок, а затем бросил его на холодные, голые камни камина.

– Насколько я понимаю, Девлин опять ввязался в расследование?

– Да, Лавджой попросил виконта о содействии.

– И ты сообщишь своему мужу, что меня следует включить в список подозреваемых, и даже по какой причине?

Ноздри Геро дрогнули от резкого вдоха, и она оттолкнулась от подоконника.

– Я пришла не по поручению Девлина, а потому что Габриель была моей подругой.

– Возможно. Однако это не ответ на поставленный мною вопрос.

Взгляды отца и дочери схлестнулись. Оба знали, что наступит день, когда Геро окажется в ловушке между чувством долга перед собственной семьей и чувством долга перед своим мужем. Вот только Джарвис не ожидал, что этот день придет так скоро.

– Я не намерена выдавать вас… если только вы говорите мне правду.

Барон поймал себя на том, что улыбается.

– Но в этом случае тебе, по сути, и не в чем выдать меня. – Он склонил голову набок: – А как, интересно, твой изрядно упертый и вспыльчивый виконт поведет себя, когда узнает, что ты была с ним менее чем откровенна?

– Я должна быть честна прежде всего перед собой и руководствоваться тем, что считаю правильным. Мой брак никоим образом этого не отменяет.

– А если твой муж не поймет – или не сможет согласиться с такой позицией?

Геро направилась к двери:

– Что ж, тогда мы поссоримся.

Сказано было ровным тоном, в присущей ей рассудительной манере. Джарвис знал, что дочь рассмотрела вопрос и приняла решение спокойно и разумно. Она не принадлежала к женщинам, которые понапрасну теряют время, мучительно колеблясь или снова и снова взвешивая правильность выбора. Но это не означало, что решение далось Геро легко или что оно не влечет за собой никаких душевных переживаний. Потому что отец заметил встревоженные  тени, затаившиеся в глубине ясных серых глаз. И вновь ощутил прилив гнева и негодования, направленных на Девлина, по вине которого все они оказались в таком положении.

После ухода дочери барон наблюдал за догоравшей в камине листовкой, пока от нее не осталось ничего, кроме темного пепла. Затем подошел туда, где ранее стояла Геро, и устремил взгляд во двор. Он видел, как дочь вышла из дворца, как забралась по ступенчатой подножке в ожидавшую карету, как экипаж быстро покатился вверх по Пэлл-Мэлл, направляясь на запад. Цокот лошадиных копыт растворился в шумных возгласах возниц, окликах уличных торговцев и грохоте обитых железом колес по мостовой.

Обернувшись, вельможа вызвал звонком секретаря.

– Пришлите ко мне полковника Уркхарта, – коротко распорядился барон, как только секретарь появился. – Немедленно.

ГЛАВА 6

Заброшенный островок, некогда известный как Камелот, находился на северной окраине Трент-Плейс, сравнительно нового поместья, датируемого всего лишь концом прошлого века. Тогда древние королевские охотничьи угодья был разделены на куски и проданы, чтобы оплатить первый раунд войн короля Георга III[2]. Созданные таким образом земельные владения пользовались спросом среди разбогатевших коммерсантов и столичных финансистов. Нынешний владелец Трент-Плейс, сэр Стэнли Уинтроп, был процветающим банкиром и получил от короля титул баронета в награду за щедрую помощь отечеству в длительной борьбе против Наполеона.

– Один из констеблей рассказывал, что у этого самого сэра Стэнли уже есть на Голден-сквер особнячок, против которого дворец королевы – халупа халупой, – заметил Том, грум виконта, когда их экипаж въехал через массивные новые ворота в тщательно распланированный парк. – Так с чего ему приспичило покупать дом еще и здесь, всего в нескольких милях от Лондона?

Тому уже исполнилось тринадцать, но он по-прежнему оставался невысоким, со щербатой улыбкой и очень задиристым, как и в бытность городским беспризорником, когда лорд Девлин открыл для себя беззаветную преданность этого мальчика, его чувство юмора и любовь к лошадям. Том и Себастьян, в прямом смысле слова, спасли друг друга. Отношения, связующие аристократа со слугой и подростка с мужчиной, были глубоко укоренившимися и прочными.

– Владение поместьем является sine qua non для любого, претендующего на звание благородного джентльмена.

– Синяка... чего?

– Sine qua non. По латыни означает «непременное условие».

– Хотите сказать, этот сэр Стэнли не всегда был из благородных?

– Вроде того, – кивнул виконт, останавливая лошадей перед зданием, некогда бывшим изящной виллой в итальянском стиле, а теперь превращавшимся во что-то совершенно иное по мере пристройки двух громадных боковых крыльев и переделки крыши. В воздухе стоял грохот молотов и стук досок, рядом с полувозведенной стеной высокий, элегантно одетый джентльмен лет пятидесяти совещался с каменщиками.