Когда разливается Акселян - [45]
Тут вдруг растворилась дверь, Шавали и Гамиля притихли. В дверях появился крупного сложения незнакомый человек с большой седеющей бородой. Увидев чужого мужчину, Гамиля торопливо поправила волосы на макушке мужа, которым только что задала основательную трепку, сама сделала вид, будто ласкает его. А бывший адвокат приосанился перед чужаком, принял солидный вид. Эта привычка напускать на себя деловитость осталась в нем с прежних времен. Прищурив левый глаз, склонив голову вправо, Шавали как будто погрузился в тяжкую думу о вещах, которые непосильны уму простого смертного. Если ему в это время задавали какой-нибудь вопрос, он бормотал что-то невразумительное.
Гость, увидев, что в доме чужих нет, бодро поздоровался:
— Привет добрым хозяевам!
— Привет! — пробормотал Шавали и зевнул.
— Да ты толком разговаривай! Если не хочешь узнавать старых знакомых, я тебя заставлю, — сказал вошедший.
— А? Что? — вскочил Шавали. Что-то знакомое показалось ему в этом твердом голосе, и он испугался.
Вошедший, по-хозяйски смело шагая, прошел и сел в переднем углу, нагловатым голосом приказал:
— Дайте поесть мне! Пельмени!
— Гарей-агай! — вдруг воскликнул Шавали. — Так это ты?!
— Нечего орать на всю избу, — сказал тот сердито. — Быстрее давай пельмени.
— Ах, Гарей-агай, вот уж не ожидали, — залопотала Гамиля. — Сейчас, сейчас пельмени будут готовы. Мясо пропущено через мясорубку, тесто готово. Везучий ты, оказывается, человек, вовремя зашел. Мы уж совсем не ожидали такой радости. Вот ведь как хорошо да кстати получилось.
— Ладно уж, нечего тут лебезить, лучше поскорее пельмени свои приготовь, — грубо оборвал ее Гарей. — И ты, адвокат, помоги ей, чего сидишь? Да шевелитесь, черт побери!
Шавали и Гамиля, испытывая и страх и уважение к неожиданному гостю, забыв про свою недавнюю свару, дружно бросились на кухню. А Гарей, как был в одежде и обуви, так и грохнулся на хозяйскую кровать. Он устал.
XV
На другой день, когда заря едва еще намечалась, затопили для Гарея баню. Вчера вечером, наевшись доотвалу пельменей, он приказал насчет бани. Баню топил сам Шавали, жене его было некогда. Она пекла блины, жарила мясо, в общем, дым стоял коромыслом.
Шавали сидел в дымной бане и все время бормотал себе под нос:
— Вот беда-то! Откуда же ты появился, окаянный? Час от часу не легче.
Шавали топил баню, а в голове его бродили мысли чернее сажи. Он понимал, что оказался между двух огней. Во-первых, это преступление укрывать беглеца. Хоть его и называют «липовым» адвокатом, кое в чем он разбирается. А попробуй прогони Гарея или доведи сведения о нем до соответствующих органов, что тут будет, такое начнется, не дай бог. Он, старый шайтан, выкопает все твои грехи, сам пропадет и его погубит. Вдруг отчаянная мысль пришла к Шавали: «А если прикончить его в бане? Кто видел, кто чего знает?»
Но хотя люди считали Шавали ловким пройдохой и человеком бесстрашным, на самом деле он был безвольный и трусоватый. В общем, это был не тот человек, который смог бы поднять руку на Гарея. Едва он подумал об этом, тут же его охватили сомнения и страх: «Гарей-бай ведь он, Гарей-бай! Сумел вернуться из Сибири! Это тебе не шутка. Немало у него, должно быть, преданных людей. Даже здесь, в Максютово, есть, наверно, у него целая свора собак. Поди попробуй уничтожить его, от тебя самого останется один дым. Найдут и выковырнут из любой щели».
Шавали еле перевел дух от этих страшных мыслей, тяжело, как-то обреченно, вздохнул и уставился на уголья, которые уже покрывались пеплом, угасали. Скоро останется лишь жалкая горстка золы. А давно ли тут горел жаркий огонь, с шумом пожирая сухие дрова. Один уголек откатился из общей кучи и теперь едва мигал. Шавали опять тяжело вздохнул. Кто знает, может быть, этот белесый, гаснущий кусочек уголька напомнил ему собственную отчаянную и несуразную жизнь? Кто знает…
Шавали потянулся и затолкнул уголек в очаг. Вдруг он вздрогнул под тяжестью руки, опустившейся на его плечо, и поднял голову. Рядом стоял, широко расставив ноги и зло улыбаясь, Гарей-бай.
— Испугался? — сказал он низким густым голосом.
— Да нет, что мне пугаться?
— То-то. Ну у тебя и баня, вся в саже да в дыму. Ну-ка открой дверь, пусть проветрится. — Гарей откатил в сторону чурбан, который придерживал дверь, и сел рядом с Шавали. — Давай закурим, что ли?
— Да ты ведь раньше не курил, кажется? — удивился Шавали.
— Жизнь ведь, она всему научит, братишка. Раньше я беглым не был, а теперь? Эх-ма!
Он свернул толстую цигарку и неторопливо стал рассказывать о пережитом. Рассказывал-то, в общем, он не для Шавали, на которого ему было наплевать, а для того, чтобы облегчить свою душу. Другой раз даже сам с собой поговоришь, и то легче. Поэтому Гарей был цинично откровенен и ничего не скрывал. Он открыл Шавали, как ему удалось вырваться из лагеря, как мотался по дорогам, чего только не пережил, и вот теперь он здесь.
— А теперь скажи, что бога нет! — воскликнул под конец Гарей. — Есть бог! Есть он. Но, братишка, на бога надейся, а сам не плошай. Умей крутиться да изворачиваться. Будь я каким-нибудь лежебокой, вроде тебя, не вырваться бы мне из Сибири. Кончилась бы моя жизнь в шахте, не видать бы мне света белого. Но, как видишь, я рядом с тобой, нашел лазейку, выбрался. Помог мне бог.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.
Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.
Роман о борьбе социальных группировок в дореволюционной башкирской деревне, о становлении революционного самосознания сельской бедноты.
В первой книге романа показаны те исторические причины, которые объективно привели к заключению дружественного союза между башкирским и русским, народами: разобщенность башкирских племен, кровавые междоусобицы, игравшие на руку чужеземным мурзам и ханам.