Когда разливается Акселян - [32]

Аскап на цыпочках ходила возле печи, но муж слышал все.

Вот открылась дверь и кто-то вошел в дом. Уж не Гарей ли пришел просить прощения?.. Пощадит его Сакай Султанов, как же, обязательно на тот свет отправит! Председатель пальцами приподнял распухшие веки, глянул на вошедшего, и неизвестная сила подбросила его: на пороге стоял не Гарей, а высокий милиционер.

— В гости пришел звать? — неумело пошутил он, и губы его жалобно скривились.

— Одевайтесь!..

Немногословный милиционер был строг, неумолим, и через пятнадцать минут Султанов был уже на пути к райцентру…

Несмотря на рань молчаливая жена Гарея наскоро приготовила бишбармак и поставила перед мужем целую миску дымящейся баранины. Ароматный запах свежего мяса ударил в нос Гарею, и у него тут же пропал аппетит, едва не стошнило. Пересиливая себя, он начал молиться.

Потянулся было за куском, но к горлу подошла тошнота.

— Принеси смочить! — сердито буркнул он жене и отодвинул в сторону миску с мясом.

Кубара, сообразив, что ему нужна водка, сунулась было под лавку, но все бутылки, стоявшие там, были пусты. С Сакаем их осушили. Ох, этот обжора, капельки на дне не оставит!..

В дверь постучали…

— Кто это так рано? — заворчала Кубара. Стук повторился…

— Сейчас, сейчас, открою, не умрете, чай!

В комнату вошли Тимер, Якуб, Фатима, Гамир и еще несколько сельских бедняков.

— Проходите, прошу вас! — пытаясь улыбнуться, сказал Гарей. — С добрыми намерениями пришли?..

Ему никто не ответил.

— Пригласил бы раньше вас в гости, — жалким голосом пробормотал Гарей, — да вам ведь некогда, вы люди деловые. К тому же время такое трудное, сплошные потери…

— Не виляй хвостом, — сказал бригадир Якуб. — Мы не шутить сюда пришли!

— Присаживайтесь! — словно не слыша его, продолжал Гарей. — Не стесняйтесь, мы все люди свои…

— Мы не есть к тебе пришли, — резко оборвал бая Тимер, — а выполнять решение собрания бедняков, которое постановило тебя раскулачить.

— Постойте! Как же так? — побледнел Гарей и, задрожав, дико закричал: — Не имеете права! Я не позволю!..

— Вот тебе право! — вспыхнула Фатима и хотела дать ему пощечину, но Тимер схватил ее за руку.

— Не надо!

Увидев рассвирепевшую женщину, Гарей растерялся. Ишь, чертовка косматая!..

— Нате, берите! — взвизгнул он и бросил связку ключей вошедшим под ноги. — Все равно вас аллах покарает! Застрянет чужое добро в ваших глотках!..

— А то как же! Обязательно застрянет! — Гамир нагнулся и отдал ключи Тимеру Янсарову.

— Что делается в этом мире, вай! Что делается!.. — Гарей схватился руками за голову и упал на подоконник. Кубара всхлипнула и отвернулась к печи.

Стали составлять опись имущества кулака. Фатима перечисляла вещи, а Якуб записывал. Прошло какое-то время. Гарей не смотрел на то, что делается. Он вспомнил осень семнадцатого года, когда отбирали имение помещика Соколова. Собралась вся голытьба. Не было ни очереди, ни порядка: уносили что кому достанется. Булат тогда вытащил большое настенное зеркало, но оно не уместилось в его лачуге, что была похожа на курятник. Булат поставил зеркало у стены в горизонтальном положении. Подошел козел, увидел себя в зеркале, страшного и бородатого, начал бодаться и разбил его! Вот тебе и все! А Гарей взял себе только необходимые вещи, нагрузил ими три воза. Вдобавок стянул металлический ящик с деньгами — пригодятся. Золота не было, видно, удирая, хозяин забрал его с собой…

Фатима тем временем вытащила из сундука железную коробку, из нее вывалились бумажные деньги.

— Ба! Будем ли записывать это? — смеясь, воскликнула она и бросила несколько пачек к ногам бая. — Бери, может, николаевские еще послужат тебе!..

Описав домашнее имущество, бедняки вышли во двор.

— Ай, все пропало! — Гарей закрыл глаза, но душа его продолжала гореть. Голоса на улице не давали покоя.

Вон Гамир кричит что-то, уж больно бойкий стал! Нужно было раньше, когда травил хлеб скотом, долбануть его чем-нибудь по голове…

«Ах, собачье отродье!.. Он же знает, где спрятаны хлеб, сепаратор, стенные часы и другое! Туда и ведет Фатиму с Тимером. Конец, всему конец!..»

Красная пелена подошла к глазам Гарея. «Вся беда от Тимера, — шепчет ему кто-то. — Прикончи его! Так надо, так надо!..»

Но кто это шепчет: жена Кубара или покойный Вали-хазрат? Да, да, это Вали-хазрат! Вон из-за печи показалась его голова с трясущейся белой бородой…

Гарей бросился в сторону печи, но голова пропала.

«Ушел, но он же святой, он же указал мне дорогу!..»

Гарей достал спрятанный за печь наган, когда-то подаренный ему Курбановым. Вот что его спасет!

Подбежав к окну, он два раза выстрелил в Тимера Янсарова.

«Этот наган отца твоего прикончил, пусть и тебя к нему отправит…». Раздался грохот, окно окуталось дымом. Попал или нет!.. Все бегут к дому. Да, да, теперь все кончилось. Он снова выстрелил, но Фатима успела своим телом прикрыть Тимера.

Тимер поднял ее с земли.

— Какой же я дурак! — ругая себя за неосторожность, прошептал он.

В доме снова раздался выстрел.

Якуб с проклятиями прыгнул через порог в горницу.

— Где эта сволочь! Убью!..

Но Гарей лежал на полу бездыханным. Около него навзрыд плакала жена.

— Зачем не стрелял в меня! — причитала она. — На кого оставил?