– Прекрасный гарнитур. Почему же он не был продан на аукционе вместе с остальными вещами?
– Не знаю, но риелтор сказал, что я могу распоряжаться всем, что осталось в этом доме.
– Да. Вы приобрели просто уникальные вещи. – Он еще раз посмотрел на мебель. – Когда начнем циклевать полы, мы накроем этот гарнитур, и все будет о'кей.
Шелби постелила на стол салфетки, поставила тарелки. Потом уселась напротив Ковелли, и Раф начал рассказ о своей жизни в Хэйвен-Спрингс, куда его семья приехала из Италии после Второй мировой войны.
Во время беседы Ковелли постоянно подливал вина. Шелби расслабилась, ей было легко разговаривать с Рафом.
– Я рассказал вам уже многое. Что же касается мебели моего отца при аварии на строительстве, то сегодня мы узнали, что тип, который всех подставил, нуждался в деньгах для покупки наркотиков. Отца нет, а парень, продававший некондиционный лес под маркой качественного, ходит на свободе! Несправедливо.
Шелби встала и подошла к Рафу, испытывая острое желание успокоить его. Она подняла руку и дотронулась до спины мужчины. Ковелли весь напрягся.
– Я боюсь своих мыслей, иногда мне хочется пойти и убить его. – Раф повернулся к Шелби, кулаки его были сжаты. Увидев слезы в ее глазах, он просто возненавидел себя. – Господи, Шелби, простите. Я не хотел вас напугать.
– Я знаю, – сказала она и вышла.
Раф понял, что Шелби была потрясена. Взяв бокалы с вином, он последовал за ней в комнату.
Над компьютером горела небольшая лампа. Раф подошел, взглянул на светящийся экран. Затем включил музыку. Мягкие, мелодичные звуки заполнили помещение. Раф повернулся к Шелби.
– Вот, выпейте это, – сказал он, – вино поможет вам успокоиться и расслабиться.
– Если я выпью еще хоть немного, то просто засну.
– Это намек на то, что мне нужно уходить? – Их глаза встретились. Она пожала плечами:
– Если есть куда, уходите...
– Но я как раз там, где мне хочется быть больше всего. Однако было бы приятно, если бы вы сами пригласили меня остаться. – Он подошел ближе. – Разве это так трудно, Шелби?
Она занервничала, но быстро взяла себя в руки.
– Хорошо, оставайтесь ненадолго.
Раф поставил бокал с вином на стол. Затем обнял Шелби.
– Если бы вы знали, как я хочу остаться! Как сильно нуждаюсь в вашей помощи и поддержке... – проговорил он.
Шелби задыхалась от волнения. Ее взгляд не отрывался от лица Рафа. Она чувствовала все, что чувствовал он. И уже точно знала: Ковелли никогда не уйдет из ее жизни.
В порыве страсти он притянул Шелби к своей груди, его губы коснулись ее губ. Огонь желания охватил обоих. Раф сжимал объятия все крепче, его руки уже знали каждый изгиб ее тела, он просто сгорал от нетерпения заняться с нею любовью. Но вдруг Ковелли опомнился. Ему недостаточно одной ночи с Шелби...
– О Боже, вы можете заставить мужчину забыть собственное имя! – Он отпрянул и коснулся ее чувственного рта своими пальцами. – Если бы все обстояло иначе... если бы я мог...
Шелби напряглась, затем отстранилась от него.
– Не надо, Раф. Я все понимаю. Мы вместе спасались от одиночества. А поцелуй был просто поцелуем. Я не верю в большее. Слова... слова уплывают и ничего не значат.
То, что она говорила, потрясло Рафа. Он не ожидал такой реакции.
– Клянусь, мне пора домой. Спасибо за угощение и за... прекрасный поцелуй.
Ковелли поспешил выйти. К чему стараться? Нужно сохранять достоинство.
Следующий час Раф провел в гонках по окрестностям. Сначала он поехал к местному озеру, затем назад, в город. В конце концов оказался у дома брата. Было далеко за полночь, везде темнота, но это не остановило его. Он постучал в дверь.
Открыл сам Рик.
– Брат, что ты тут делаешь? Кто-то заболел? Бабушка или мама?
Раф жестом остановил его:
– Они в порядке. Это со мной плохо.
– Что случилось?
– У меня проблема.
– Любимый, кто там? – спросила Джилл, показавшись в дверях в одной ночной рубашке.
И она, и Рик выглядели так бодро, будто и не ложились спать. Господи, он же помешал им заниматься сексом. Он всем все испортил.
– Простите, я вовсе не хотел тревожить вас, – сказал Раф. – Прошу извинения, Джилл. Братец, я поговорю с тобой завтра.
Он повернулся, чтобы уйти, но Рик схватил его за руку.
– Ты никуда не пойдешь, Раф. Сядь на ступеньку, остынь, – потребовал он, – я сейчас вернусь.
Раф послушно устроился на крыльце старого дома и глубоко задумался. Через несколько минут появился Рик с двумя бутылками пива в руках. Одну передал брату, а затем сел рядом с ним.
– Тебе нужно снять стресс.
Раф запрокинул голову и сделал глоток. Потом уставился в темноту.
– Помнишь, как мы в детстве бегали по двору, стараясь поймать светлячков и посадить их в банку?
– Не тяни резину, Раф. Что случилось?
– Хорошо, хорошо. Я хочу спросить тебя кое о чем.
– Давай.
– Когда ты понял, что серьезно относишься к Джилл, – с начала знакомства или позже? Ты боролся за нее?
– Боролся неистово. И хотел ее постоянно, но думал, что, может быть, ей будет лучше с кем-то еще. Это-то и останавливало.
– И что изменило ход твоих мыслей?
Рик приподнял бровь.
– Этот допрос приведет к чему-нибудь?
– Скорее всего; только ответь мне.
– О'кей. Я понял, что, если не удержу Джилл, другой будет целовать ее, заниматься с нею любовью, другой ворвется в ее жизнь. Я не мог согласиться с этим. А значит, полюбил по-настоящему.
