Когда расцветёт сакура - [22]

— А как там Бася поживает? — спросила Лена.

— Хотите взять Басю?

— А можно? Дети её очень полюбили. Мы с удовольствием заберём её к себе.

Я обрадовалась этому обстоятельству, потому, что никогда не держала в квартире живность и даже не знаю как следить за меньшими братьями. Договорившись вечером встретиться на прогулке, где я передам им Басю, попрощались, и я поспешила домой.

Варвара Ивановна, увидела спускающегося из своей комнаты Григория Аркадьевича.

— Григорий Аркадьевич, вам обязательно надо позавтракать. Каши укрепляют сердечную мышцу. Вот я читала…

— Мне некогда сейчас укреплять мышцу, — раздражённо ответил он ей, –

Денис, ты готов?

— Уже давно готов. Пойду, подгоню машину к входу.

— Вы хотя бы держите меня в курсе, где вы, что с вами. Я очень переживаю за вас всех. Господи, за что мне это?!

Денис открыл входную дверь и тут же получил удар в челюсть, от которого отлетел вглубь помещения. В холл вошёл Молот, за ним двое его шкафоподобных молодчиков, которые остались у двери. Григорий Аркадьевич попытался нанести удар Молоту. Он замахнулся на него но, тот перехватил его руку и силой оттолкнул. Григорий Аркадьевич упал и сильно ударился головой о ступеньку

лестницы, ведущей на второй этаж. Подбежавшая к нему Варвара Ивановна поняла, что Григорий Аркадьевич потерял сознание.

Молот поднял Дениса с пола, но увидев, что он пришёл в себя, ещё раз ударил. Потерявшего сознание Дениса молодчики погрузили в автомобиль, и быстро покинули усадьбу.

Григорий Аркадьевич, с трудом пришёл в себя от неприятного запаха сердечных капель, которые пыталась ему дать Варвара Ивановна. Отмахиваясь от её помощи, он всё же проглотил капли и, посидев некоторое время на крыльце дома, пошёл в гараж.

— Я не переживу это. Я никогда в жизни не испытывал такого бессилия перед обстоятельствами. Надо что-то делать, а что надо делать, я не знаю, — говорил он мне, добравшись уже совсем обессиленным до Москвы, где мы с ним беседовали в моей кухне.

— Григорий Яковлевич, не убивайтесь так. Выпейте, — я протянула ему успокоительные. Мы придумаем, как вызволить Лору. И Дениса разыщем. Завтра похороны Илоны Павловны. Проводим в последний путь хорошего человека, а потом вплотную займёмся поисками детей. Только вы держитесь. Из последних сил держитесь. У вас больное сердце, вы нужны Лоре живым.

Лора никак не могла понять, что с ней происходит. Как могло такое случиться? Денис, для которого она столько сделала, которого так любила, обвинил её в этом бреде. Почему он оговорил её? Возможно, хотел избавиться из-за квартиры. Но он знал, что не сможет распорядиться ею, а больше ничего из-за чего бы можно было так поступить с ней, у них нет. Единственно, возможный вариант: Денис совсем «слетел с катушек» и у него в планах шантажировать деда. Так дед и так отдал бы ему квартиру, лишь бы она развелась и не общалась бы больше с ним.

Лору подвели к камере. С лязгом открылась тяжёлая металлическая дверь. После яркого освещения в коридоре, по которому её вели, свет в камере казался совсем тусклым. За спиной с сильным грохотом захлопнулась дверь. Лора стояла у стены, и первые несколько секунд, ничего не видела перед собой. Как сквозь туман, перед взором появилось очертание стола, за которым сидели три женщины и с явным интересом смотрели на неё.

— Чего стоишь? Проходи, у нас не как в кино, новеньких не бьём, — сказала женщина средних лет, в тёплом крупной вязки свитере.

— И стареньких тоже, — дополнила черноволосая женщина, чем вызвала улыбки у остальных сокамерниц.

Лора выдохнула с облегчением.

— Здравствуйте, — тихо произнесла она, подойдя к столу и выкладывая на него продукты, переданные дедом.

— Вот твоё место, — кивнула на нары женщина, казавшаяся старше всех, — а рядом твоя тумбочка, туда всё и складируй. А за то, что не жилишься, молодец. Давай знакомиться. Меня Верой Васильевной зовут. Это Нина, — она кивнула головой в сторону черноволосой женщины.

— А я, — Мария, — улыбнулась девушка, года на два старше Лоры.

— Лора, — сказала она всем остальным и присела рядом с Марией.

— Надо же Лора, Лариса, что ли? — поинтересовалась Вера Васильевна.

— Меня так с детства мама называла. А когда её не стало, в общем, в память о ней. Мне всё равно: хотите Лора, хотите Лариса.

— А что с мамой? — спросила Нина.

— Они с папой ехали на дачу из Москвы, разбились, автокатастрофа. Потом бабушка умерла. Мы с дедом одни остались.

— Да, тяжело, а что с тобой случилось? Рассказывай, — женщины приготовились слушать Лорину историю.

Когда она закончила свой рассказ, Вера Васильевна, явно имевшая авторитет среди остальных женщин задумчиво спросила:

— А почему тебя сюда перевели. По идее тебя не должны были задерживать. Подписку дала бы и всё. Твой заплатил, что ли следаку?

— Сначала так и было. А через день вызвал к себе следователь, предъявил обвинение.

— А я, что тебе говорю. Вот он у тебя гнида!

Вскоре женщины разошлись по своим местам. Лора тоже легла на нары, но заснуть ей так и не удалось. Перед ней вставал образ погибшей мамы. Волосы мамы покрывал белый воздушный шарф. Длинное платье напоминало одежду Богородицы. Лора очнулась ото сна.