Когда расцветёт сакура - [20]

— Григорий Аркадьевич, я сейчас всё вам объясню, — но Григорий Аркадьевич в ярости бьёт кулаком Дениса в лицо.

Денис пошатнулся от удара, но не удержался на ногах. Он провёл ладонью по лицу, вытирая кровь с разбитой губы. С криком к нему подбежала Варвара Ивановна. Она попыталась вытереть сыну кровь, но он отвёл её руку в сторону, встал и усадил мать в кресло.

— Ужас! Что происходит? Что случилось?

Григорий Аркадьевич встал у окна рукой он держался за сердце. К нему подошёл Денис.

— Вы можете убить меня и будете правы. Я сам сдох бы. Но этим Лоре не поможешь.

— Поэтому ты упрятал мою девочку в тюрьму, — обессилено сказал он зятю.

— Я виноват перед вами, перед Лорой.

— Надо же, какое раскаяние! Ничего нового.

— Я виноват. Я сам не понимаю, как вышло. То есть, я понимаю, что обкурился, донюхался до чертей. В общем, они пригрозили, если денег не будет забрать Лору. Она не должна к ним попасть! Понимаете! Они страшные люди.

— Не должна, говоришь? Ну, ты и сволочь! — Григорий Аркадьевич схватил его за грудки и поднял руку, чтобы ударить Дениса.

Денис перехватил его руку, послышался тихий плач Варвары Ивановны

— Григорий Аркадьевич, прошу вас. Успокойтесь. Потом мне врежете. Сейчас не до этого.

Григорий Аркадьевич схватился за сердце. Денис помог ему сесть на диван, ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Варвара Ивановна, нервно накапала сердечные капли в стакан для Григория Аркадьевича. Он выпил лекарство и отстранил руку Дениса.

— Говори…

— Артур полнейший отморозок. Если он что задумал, то обязательно получит. Ему давно Лора нравилась. И я уверен, он меня, дурака, специально подсадил и на травку, на кокаин.

— Ты не дурак, ты подленький приживала — устало сказал Григорий Яковлевич, — мерзавец, по твоей наводке соседку убили?

— Какую соседку? — Денис встал за спинкой роскошного дивана, стоящего посередине большого зала с камином.

— Какую соседку, — испуганно продублировала вопрос сына мать.

— Какую? Где коллекция? — ещё громче спросил Григорий Аркадьевич и с силой ударил по рядом стоящему комоду. Удар был такой силы, что упала фотография погибшего сына с невесткой. Он поднял с пола фотографию, стряхнул с рамки разбитое стекло и сразу как-то обмяк, успокоился и обессилено упал в большое глубокое мягкое кресло.

— Какая соседка, какая коллекция, Дэнис, — всё ещё повторяла Варвара Ивановна, еле шевеля синими губами.

— Барбара Ивановна, — глядя на фото детей, медленно с расстановкой заговорил вдруг Григорий Аркадьевич, — как мне надоело ваше позёрство, если бы вы знали.

Варвара Ивановна, закрыв ладонями лицо, заплакала навзрыд. Денис обхватил голову руками. У Варвары Ивановны полились слёзы, а Денис, закрыв ладонями лицо, опустил голову, лихорадочно соображая, когда и как он мог подставить Илону Павловну. Он же никогда не вспоминал о коллекции соседей и никому не говорил о том, что видел.

В этом году зима в Москве переборщила с осадками. Можно представить какие бурные потоки воды москвичей ждут весной. На протяжении нескольких лет, зима была почти без снега. А нынешняя с большими сугробами, со скрипом на заснеженных тропинках. Одно не радует. С появлением стеклопакетов в окнах домов, перестали замерзать стёкла и современные дети не знают что такое замысловатые морозные узоры на окнах. В детстве я могла часами смотреть на снежинки, пытаться их изобразить на бумаге. Проделывать своим дыханием маленькие круглые окошки на стекле и сквозь них наблюдать за дворовой жизнью.

Решив прогуляться по заснеженным дорожкам, от отделения полиции я пошла пешком до указанной следователем улицы. Да и находилась она в квартале от моего дома. По дороге на лавочке около одного из подъездов я заметила закутанную в тёплую шаль старушку. Она сидела на специальной подушечке, ноги бабушки были обуты в тёплые валенки, на руках пуховые варежки ручной вязки. Старушка так смотрела на меня, будто боялась, что я проскочу мимо неё.

— Кого ищешь, милая? Заблудилась?

— Кажется, да.

— Скажи, кого может, я знаю. Да ты садись, садись сюда. А то всё бегаете, бегаете, поговорить не с кем.

Старушка приподнялась, передвинула свою подушечку ко мне. Ей явно хотелось поговорить.

— Садись, садись, милая, не бойся, не простынешь. Разве это мороз? Вот помнится раньше, какие морозы были. Помнишь? А сейчас что? Вот раньше доходило даже до минус сорока и ниже. Раньше зимы были. Я вот, что тебе скажу, теперь Москва

переполнена южанами. Им у нас холодно. Это верно. Поэтому и жалобы на холод. Так кого ты ищешь?

— Электрик один мне нужен. Где-то здесь живёт. Он в нашем ТСЖ работает. Саша Свешников.

— А зачем он тебе?

— Недавно ремонт делала в квартире, он мне электрику менял, так розетки не работают в одной комнате.

— Бывает. Но вообще-то Сашка хороший электрик. Только не поможет он тебе.

— Почему?

— Так его на днях арестовали.

— Как? За что? — Я решила прикинуться несведущей.

— А ты что, не слышала? Говорят, убил женщину. Только я тебе так скажу. Не он это. Знаю я Сашку этого. И мне он розетки чинил. Так сам купил всё, что надо. Нет, он не мог убить. Да и зачем? Живут они с женой неплохо. Двое детей. Добрый он. Нет, я не верю. Я тебе так скажу, этим, лишь бы кого взять, а потом разбираться будут, — Кивком головы она показала мне на соседний дом, — там и живут, — иди, Лена, жена его должно быть дома. Как же теперь они одни?