Когда прошлое впереди - [38]

– Вы поможете мне найти ее? – Полина с надеждой посмотрела на воспитателя.

Женщина молчала.

«Наверное, думает, что не стоит такой матери, как я, давать адрес выпускницы без ее ведома», – подумала Поля. Эта мысль ее испугала, и она быстро достала деньги и сунула женщине в руку.

– Я прошу вас! Умоляю!

– Нора живет сейчас в общежитии, – сказала женщина, сжав в потной ладони купюру. – Ей пока не дали отдельное жилье, но хоть какая-то комнатушка, пусть и с общей кухней, – это счастье для сироты. Адрес запомните или записать?

– Говорите! – нетерпеливо произнесла Полина.

Полина с Иваном покружили немало по городу, пока нашли на окраине старое здание общежития.

– У меня сейчас сердце выскочит! – призналась Полина.

– Спокойствие и только спокойствие! – улыбнулся Иван и накрыл ладонью ее руку. – Так ведь говорил Карлсон, который живет на крыше?

– Мне что-то не до шуток!

– Хочешь, я пойду сам, все узнаю и приведу ее сюда? – предложил Иван. – А ты соберись с духом и успокойся.

– Иди, – сказала она. – У меня ноги как ватные.

– Жди меня вон на той скамейке! – указал он.

– Ты только не говори, кто ее ждет, – попросила Полина, – я сама.

– Не волнуйся! – снова улыбнулся Иван и подмигнул Поле.

Полина сидела на скамейке, и ее била мелкая дрожь. Она уставилась на входную дверь и не сводила с нее глаз. Казалось, что время замерло. Ивана довольно долго не было, и Поле в голову полезли страшные догадки.

А потом она увидела ее, стройную и худенькую, в домашнем халатике и шлепанцах. Девушка подошла ближе, и Поля отметила про себя, что она – копия ее самой: такие же светлые волосы, голубые, широко распахнутые глаза, которые с любопытством смотрели на Полину.

– Здравствуй…те, – пролепетала Поля, – вы Леонора?

– Да. А вы кто? – спросила девушка голосом матери Полины.

Поля была на грани обморока. Она глубоко вздохнула, чтобы обуздать свои чувства, насколько это было возможно, предложила Норе сесть рядом и поговорить. Иван кивнул и сказал, что идет к автомобилю.

– Я вас слушаю, – произнесла Нора, присев рядом.

– Я должна сказать сразу, что я твоя… ваша мать, – выпалила Полина на одном дыхании.

Девушка посмотрела ей в глаза, улыбнулась грустной улыбкой.

– Та, что отказалась от меня в роддоме?

– Да, то была я, – тихо произнесла Полина.

– Ясненько, – протянула Нора. – Кстати, можете не париться и обращаться ко мне на «ты», я же младше вас. А вы…

– Я – Полина.

– По отчеству как?

– Можно просто Полина… Сергеевна, – растерянно произнесла она.

– Полина Сергеевна, вы нашли меня, чтобы признаться, почему от меня отказались. Я родилась с уродствами?

– Нет, не в этом дело. Мне было восемнадцать лет, всего восемнадцать, – взволнованно начала Поля, но девушка ее перебила:

– Уже восемнадцать, как мне сейчас.

– Я была сиротой, мне не на кого было опереться, не у кого спросить совета…

– Знакомая песня, – с иронией произнесла Нора. – Далее будет так: «Но я о тебе всегда помнила, никогда не забывала и любила. Дальше так жить не могла и нашла тебя, доченька, чтобы попросить прощения». Так ведь? Можно было сочинить что-то новенькое, например сказать, что в роддоме вам сообщили: «Ваш ребенок умер» – и вы не знали, что я жива. Звучало бы немного лучше, хотя все равно как-то банально.

– Зачем ты так? – глухо произнесла Полина. – Вину свою не отрицаю. Мои родители погибли, когда мне было двенадцать лет, и я росла, как и ты, в детском доме. И мне ли не знать, каково это?

– И тем не менее вы решили, что я должна повторить вашу нелегкую судьбу, и отказались от меня?

– Я действительно тогда не могла забрать тебя.

– У кого тяжелое положение, оставляют ребенка до года в доме малютки, потом забирают, – заметила Леонора.

– Когда я хотела забрать тебя, ты уже жила в приемной семье, – озвучила Поля придуманную легенду.

– Гм! Это было второе предательство. Они взяли в семью здоровенького красивого ребенка, чтобы избавиться от него, когда он был покалечен. Представьте, я и это пережила! Справилась и без них!

– Ты знаешь, что мама Оля умерла?

– Нет, не знала, – ответила Нора.

Полине показалось, что в ее словах не было сожаления, и она сказала, что ее пытался найти брат.

– Сережка?! – спросила Нора удивленно. – Единственный, кого я хотела бы увидеть, так это Сережка!

Полине хотелось сказать, что при желании она могла бы найти брата и встретиться с ним, но сдержалась и промолчала.

– Нора, я понимаю, что ты не хочешь принять меня в свою жизнь… – начала Полина, но девушка не дослушала ее.

– В моей жизни есть много хороших людей, – сказала она, – которые не предавали, которым я доверяю и готова протянуть руку помощи. Я должна была учиться на швею или штукатура, но я поступила в один из харьковских вузов на бюджет. Сама! Без мамочек и папочек, как некоторые! Знаю, что будет нелегко, но мне не привыкать к трудностям. Буду подрабатывать по ночам, чтобы обеспечить себе питание, носить самую дешевую одежду, купленную в секонд-хенде, но я докажу вам и таким, как вы, что мы, интернатские, не хуже деточек богатых родителей!

«Она повторила наши с Жанной слова! – мелькнула мысль у Полины. – Такие же амбициозные цели!»

Нора посмотрела на женщину с осуждением и некоторым презрением.