Когда плачут цикады - [7]

Она краснеет и довольно улыбается.

— Я работаю в издательстве «София», оно находится на Елм-стрит в Файрфилде. Мы публикуем книги для детей.

— А, — я откидываюсь на спинку кресла. — Книги творческого типа. Здесь их не печатают так, чтобы уж очень много.

Ее лицо слегка светится, когда она говорит про работу.

— Итак?

— Что? — не понимаю я.

— Итак, что помогает оплачивать счета Рэмингтона Джуда?

— О! — говорю я, выпрямляясь в кресле. — Я создаю веб-сайты для компаний, в основном для мелкого бизнеса, работаю вместе с парнем, который живет в Остине. Вот почему я должен летать туда время от времени.

— Откуда приехала мисс Уэскотт к нам? — продолжаю я интересоваться.

Она качает головой, внезапно засмущавшись.

— Омаха.

— О, думаю, что слышал об этом месте.

Мягкий смех срывается с ее губ.

— Теперь мы должны узнать, из какого именно города или пригорода Омахи?

Она удивленно приподнимает брови.

— Мы говорим о полумиллионе людей в одной Омахе.

— О! — проговорил я и почесал подбородок. — То есть ты имеешь в виду «Старбакс» в Омахе?

— Мм, — подтверждает Эшли.

— И часы пик в Омахе? — снова допытываюсь я.

— Это точно, — она кивает головой

— И ты окончила школу с двадцатью пятью учениками в одном классе.

— Так оно и есть, — снова подтверждает она.

— Это, должно быть, далеко от всего того, к чему ты привыкла?

Она только улыбнулась этому вопросу.

— Что же тебя привело сюда? — вновь задаю вопрос я.

Я смотрю, как ее грудь медленно поднимается вверх, задерживается там, прежде чем опуститься в низ.

— Я много слышала об этом месте, и мне захотелось на него посмотреть.

Я не знаю, случайно или нет, но я прищурился.

— Это место? — спрашиваю я. — А мы разговариваем об одном и том же месте?

— Да ладно, здесь очень красиво, — говорит она, откидываясь назад и забрасывая одну ногу на другую.

— Здесь все так, как я себе представляла. Маленький город в Америке, фестиваль яблок, гонки на воздушных шарах, аллеи кленовых деревьев, и все знают друг друга.

— Подожди, — прошу я, доставая телефон из кармана брюк.

— Что такое? — спрашивает она, разглядывая меня в упор. — Что ты делаешь? — она слегка улыбнулась мне.

— Я хочу записать это, — поясняю я, — И дам тебе послушать через пять лет, когда ты захочешь убежать отсюда.

Она смеется и одновременно несильно бьет меня по руке. Ее кожа касается моей, и мурашки удовольствия бегут по моей спине.

— Правда, мне нравится здесь, — она говорит это так, как будто пытается меня в этом убедить.

— Хорошо, — я неохотно уступаю, убирая свой телефон обратно в карман, но, на самом деле, я молюсь, чтобы она влюбилась в меня прежде, чем разлюбит это место.

— Ты сказал, что вырос здесь, — говорит Эшли. — Я предполагаю, ты зовешь это место своим домом?

— Да, — подтверждаю. — Это чертовски верное предположение.

Она продолжает смотреть на меня, и если бы глаза умели смеяться, то ее глаза сейчас смеялись.

— Эшли Уэскотт, — голос звучит с нижней ступеньки террасы. — Я рад, что ты нашла этот дом.

Я смотрю в ту сторону и вижу Джека, который рассматривает нас.

Он подмигивает мне, а затем хлопает по спине. Джек — любитель панибратских приветствий.

— Мой приятель не переставал говорить о тебе с тех пор, как ты появилась в городе.

Она поворачивает голову в мою сторону.

— Он это делал?

Прежде, чем я успеваю что-нибудь сказать или пнуть Джека коленом в пах, он открывает свой большой рот снова.

— О да. Мне пришлось пригласить почти весь Коноко, только чтобы ты не подумала, что какой-то странный незнакомец приглашает тебя на неприличную вечеринку. И сейчас я присматриваю за старым сумасшедшим Кипом, который бегает и ищет свой виски, только потому, что он покупал сэндвич на заправке сегодня утром.

Она звонко смеется, но я ее не поддерживаю, потому что думаю о том, где буду искать сумасшедшего Кипа, который отключится к утру.

— В любом случае, Эшли, Рэм — хороший парень. Ты должна дать ему шанс.

Он опять хлопает меня по спине, а затем наклоняется и шепчет ей на ухо, достаточно громко, чтобы я мог услышать.

— Никакого давления, но я буду трупом к утру, так как думаю, что кто-то описал его гаражные двери.

— Что? — я перебиваю его.

Джек машет руками передо мной.

— Я пошутил, это всего лишь шутка, — он пятится назад с поднятыми руками, но прежде, чем уйти, снова шепчет что-то в ухо Эшли. — Не води его к гаражным дверям.

— Джек, — говорю я, качая головой.

— Хей, по крайней мере, теперь ты можешь посмотреть игру в субботу, — говорит он мне. — Ну, ты знаешь, вместо того, чтобы идти в магазин и толкать там продуктовую тележку.

И он делает движение, как будто бы толкает тележку, а затем быстро исчезает.

Итак, я остаюсь с вымученной улыбкой на лице наедине с Эшли, в глазах которой застыл немой вопрос.

— Прошу прощения за это, — говорю я. — Он безвредный.

И прежде, чем я успеваю добавить что-либо еще, я слышу ее мягкий голос.

— Твои друзья кажутся довольно крутыми.

Я смотрю на нее одним глазом, пока достаю телефон из кармана и нажимаю на сьемку.

— Ты не могла бы повторить это еще раз? — прошу я ее.

Она слегка шлепает по моей руке, но на этот раз ее прикосновение задерживается на мгновение, и я заблудился в свете ее глаз.