Когда плачут цикады

Рейтинг: 18+

Серия: Вне серий

Главы: Пролог+39 глав+Эпилог

Переводчики: Nat Pome (Пролог+8 гл), Ольга З. (с 9 главы)

Редакторы: Женя Б. и Екатерина Л.

Вычитка и оформление: Натали И.

Обложка: Eli Black

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения администрации группы и переводчиков запрещено!

Специально для группы:K.N

(https://vk.com/kn_books)

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Одно мгновение.

Одно мгновение может определить, как сложится жизнь.

Один глубокий вдох.

Один медленный выдох.

Ощущение мягкой травы под босыми ногами.

Первая влюбленность.

Один красочный восход.

Нота в песне.

Одна строчка в стихотворении.

Первый глоток виски.

Вкус запретной любви.

Слово, сказанное слишком рано.

И слово, сказанное слишком поздно.

Первое расставание.

Один танец с незнакомцем.

Одна улыбка.

Один взгляд.

Одна мысль.

Одно причудливое воспоминание.

Секрет, который хранили слишком долго.

Вот и все, что нужно.

Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка часто повторяла нам свои присказки, которых у нее было великое множество. Например, когда она замечала, что мы с сестрой слишком долго смотрели в окно, и ей приходилось окликать нас по несколько раз, прежде чем мы отзывались, она всегда приговаривала: «Чтобы узнать, где живет ваше сердце, посмотрите, куда стремятся ваши мысли в минуты мечтаний».

Мне не пришлось искать свое сердце слишком долго.

Мое сердце было с ним. Всегда принадлежало ему, с того самого Первого Дня.

Но когда наши взгляды встретились впервые, я еще не знала, что каждое мгновение, проведенное вместе, только приближает момент, который навсегда изменит наши жизни.

И тогда я поняла, что он знает.

Возможно, это было какое-то предчувствие, ощущение или внутренний голос, обращенный к моей душе. Но именно в тот момент — момент, который полностью перевернул наши судьбы, — я поняла, что потеряла его.

Так началась наша история.

Настоящее

Рэм

— Извини, приятель, — слышу я рядом незнакомый голос.

Какой-то парень толкает меня и сразу же отступает. Я ничего не говорю, просто продолжаю проталкиваться сквозь толпу людей в синих джинсах, футболках и рабочих ботинках. Сегодня вечером зал переполнен. Все места возле старой деревянной барной стойки заняты. Столики, расставленные в баре, тоже заняты, а в оставшемся небольшом пространстве выстроились те, кому не хватило места. Они стоят, вытянув шеи, и пытаются увидеть хоть краешек экрана одного из небольших телевизоров, имеющихся в баре. Показывают бейсбол — идет третий матч Ежегодного чемпионата.

Именно поэтому мне хочется получить свой заказ и убраться отсюда домой, к экрану телевизора, который точно не из 1990-х.

— Подожди.

Я оборачиваюсь на голос. Оказывается, что это тот парень, в которого я только что врезался… или который врезался в меня — не уверен, кто в кого. Он смотрит на меня, но я его не узнаю. На его лице появляется забавная ухмылка, и он грозит мне пальцем.

— Ты… и Эшли Уэскотт... — он кивает головой, как будто только что сообразил, что к чему.

— Нет, — возражаю я. — Ты обознался.

Я снова поворачиваюсь к барной стойке, хотя уверен, что он все еще пялится на меня и грозит пальцем. Карен замечает меня и протягивает коричневый бумажный пакет.

— Держи, Рэм, — она улыбается мне по-матерински нежной улыбкой. Я знаю, что она слышала, что сказал тот парень, и, вероятно, слышала, что я ответил ему, но мне было все равно.

— Сдачу оставь себе, — говорю я и протягиваю ей деньги.

Я тянусь за пакетом, но она не отпускает его и смотрит на меня.

— Все будет хорошо.

Она сочувствующе улыбается и отпускает бумажный пакет.

Я ничего не отвечаю и стараюсь не реагировать на ее слова. Надвинув козырек кепки, пряча глаза, я направляюсь к двери в углу бара. Несколько секунд спустя я кладу ладонь на старую деревянную раму. Дверь со скрипом открывается, а затем захлопывается за моей спиной.

На улице дует прохладный октябрьский ветер. Я чувствую, как он пронизывает меня до самых костей, и по спине сразу же пробегает дрожь. Не знаю, чем вызвана эта дрожь: холодом или мыслями, которые крутятся у меня в голове. В любом случае, здесь, на улице, чертовски лучше, чем в переполненном баре, это уж точно. По крайней мере, никто не выдвигает никаких предположений. Никаких сочувствующих улыбок или шепотов за спиной. Темной ночи было все равно, что она ушла.

Я останавливаюсь, берусь за ручку двери своего грузовика и запрокидываю голову, глядя вверх. На темном небе ярко сияют звезды.

Мы обманули весь город. Абсолютно. Всех. Даже сейчас, спустя время, они просто не знают, что и думать. У половины из них постоянно вертелись на языке вопросы, как будто они не могли молчать, вопросы появлялись и появлялись, снова и снова. Другая же половина все додумала сама — хотя, совершенно точно, никто, черт возьми, не знал всю историю.