Когда оживают Тени - [11]

Пятнадцать лет – чертовски долго. Но родственник умел ждать. Единственное, чего не учел в расчетах – меня.

– Что вы имеете в виду, дядя?

Я изобразил вежливое внимание.

– Брось, Ормонд! – хмуро проворчал Нолан. – У меня нет времени играть. И нет желания. Дела, знаешь ли. Буду говорить прямо: твое наследство превратилось в воду. Шахты и заводы пришлось продать, чтобы погасить часть старых долгов. Лир мало занимался управлением, пускал дела на самотек, твоя мать совершала ошибки. К тому же набег фоморов на внешние города и война с дальними лишили нас рынков сбыта, компании не успели перестроиться.

Он отвел взгляд, а я чуть склонил голову.

– Понимаю.

– Хорошо, – оживился дядя. – Рад, что мы на пути к компромиссу. Уверен, ты осознаёшь всю сложность положения. Долгов много, и вряд ли тебе нужны подобные проблемы. Но я могу погасить, приведу род к процветанию. К тому же если б ты хотел титул или владения, то явился бы раньше. Но пришел лишь сейчас. Что ж, мудро и расчетливо. Я готов обсудить цену отступных.

Достав из внутреннего кармана чековую книжку и ручку, Нолан занес перо над графой с суммой и вопросительно изогнул бровь. Орния затаила дыхание, а Лиадан и Рэйчил обратились в изваяния. Мать гневно сверкала глазами, презрительно кривилась. Лишь Дакейн и Реган сохраняли спокойствие.

– Великодушное предложение. Но не трать чернила, дядя, – усмехнулся я. Покосился на нотариуса и добавил: – Какие документы нужно подписать?..

Целую минуту царила тишина, а затем Нолан преувеличенно аккуратно спрятал книжку и перо, поднялся и, посмотрев мне в глаза, ровно произнес:

– Ты совершил ошибку.

– Людям свойственно, – бросил я через плечо, – ошибаться.

– Но ты не сознаешь последствий, – дядя запнулся и провел рукавом по губам – всякий раз, когда он злился, изо рта щедро брызгала слюна, – в следующий раз договариваться не стану.

– Угрожаешь?..

– Предупреждаю. И забочусь. Думаешь, долго пробудешь лордом, мальчишка? Ноша не по тебе. Хребет треснет. Съедят другие владетели, костей не оставят.

– Я попробую.

В глазах Нолана полыхнуло бешенство. Но рассудив, что спорить бессмысленно, он развернулся и направился к выходу. С прямой спиной, сжатыми кулаками. За ним потянулось семейство. Со вздохом облегчения удалился Реган, Рэйчил послала виноватый взгляд и тоже ушла.

– Мы этого так не оставим, – напоследок бросила Орния. Взяла Лиадан под руку и вместе со старшей дочерью покинула кабинет.

– Если позволите высказать мнение, вы верно совершили ошибку, – спустя несколько минут рискнул нарушить звенящую тишину нотариус.

– Следовало согласиться? – хмыкнул я.

– Именно, – кивнул законник, вновь протирая лицо и лысину платком. – От имущества дома остался лишь грот. Но вместе с бумагами о наследовании придется подписать долговые расписки.

– У вас найдется ручка?..

– Да… а… кгм… решились? Тогда учтите, рассрочка – максимум год. Пропустите платеж, не найдете суммы, и центральный банк Тары отберет имение. А без грота вы потеряете титул. Таков закон.

Вот та лазейка, на которую надеется дядя. Ведь я не выгляжу состоятельным человеком. В его глазах я нахальный глупец, то ли по прихоти, то ли из дурацких моральных соображений решивший принять наследство.

Что ж, Нолан будет разочарован.

– И каков долг? – небрежно спросил я.

– Порядка пяти миллионов эаров.

– Простите?

Собственный голос показался скрипучим и мертвым, будто у одержимого из страшных сказок. Но судя по лицу нотариуса, тот ничего не заметил. Подумал, что я желаю уточнить, пожал плечами и сказал:

– Четыре миллиона девятьсот двадцать семь тысяч. Год назад вышел льготный срок погашения обязательств, и банк провел перерасчет. На изначальную сумму накинули большие проценты, наложили штрафы. Но гроты Старших домов нельзя продавать на аукционах без решения Совета. Иначе б давно пустили с молотка.

Дьявол!

Сердце замерло, тяжело застучало, с трудом разгоняя разом загустевшую кровь. По моим сведениям долг был немаленьким, но в разы ниже названной цифры. Старую сумму мог бы осилить, но такую… С языка чуть не сорвались проклятия, я закусил губу и глубоко вдохнул. Пути назад нет. Отступившая вроде боль вернулась и настойчиво колола виски, а свет настольной лампы пульсировал, резал глаза. Тени как живые метались по комнате, смотрели на меня пристально из углов, с потолка, из складок чужой одежды и тихо шептали: «Скорей. Иди. Возвращайся».

Что будет, если проигнорирую зов? Сойду с ума? Умру?..

Очаровательный выбор – между плохим и очень плохим. Между кабалой и безумием. Но первое дает призрачный шанс, что выкручусь.

– Я подпишу бумаги.

– Минутку. Нужно вызвать представителя банка.

Юрист засуетился, выскочил за дверь. И пока он с кем-то говорил, подошла мать. Окинула пристальным взглядом и спросила совсем не то, что я ожидал:

– Что ты творишь, Орм?..

– То, – ответил я, сглотнув тугой комок, – что должен.

Вагон заскрипел и жалобно задребезжал, накренился. Лампочки под потолком вспыхнули настолько ярко, что резануло глаза. Желтые блики пробежались по бронзовым поручням, пузатым баллонам, штуцерам и вентилям аварийной подачи воздуха, элементам отделки в виде мифических зверей на стенах.